Дюна: Дом Коррино

Нет, ну пожалуйста, только не это! Джессика закрыла глаза, сосредоточилась на том, что происходило внутри нее, стараясь сохранить свое драгоценное дитя. У Лето должен быть сын. Но ей никак не удавалось напрячь нужные мышцы, казалось, тело вышло из-под контроля. Она ощущала лишь тьму и безнадежную обреченность.

Она почувствовала, как мягкая рука медицинской Сестры вошла в ее матку и начала производить там какие-то манипуляции, стараясь распутать младенца. Джессика постаралась овладеть властью над своим непослушным телом, направляя поток энергии в каждую клетку, включив в этот процесс весь свой разум. И снова у Джессики появилось ощущение, что крошечный младенец в ее чреве сопротивляется и не хочет выходить в мир.

Только не здесь, только не в присутствии этих опасных женщин.

Джессика чувствовала себя маленькой и слабой. Любовь, которую она так хотела разделить с герцогом и его сыном, казалась ей теперь такой незначительной по сравнению с непомерно огромной вселенной и всем, что она вмещала. Квисац-Хадерах. Способен ли он провидеть все еще до своего рождения?

Может быть, мой младенец – именно Он?

– Тужься еще, тужься!

Джессика подчинилась, и на этот раз что-то изменилось, она почувствовала, как что-то потекло. Она сжалась и снова изо всех сил натужилась, потом еще и еще раз. Боль стихла, но роженица не переставала напоминать себе об опасности, которая угрожала ей здесь со всех сторон.

Ребенок выходил. Она чувствовала это, потом ощутила, как к нему потянулись чужие руки, отняли его у матери… В этот момент силы покинули Джессику. Мне надо быстро оправиться, чтобы защитить его. Сделав три глубоких вдоха, Джессика попыталась сесть. Она чувствовала слабость, усталость и боль во всем теле.

Женщины, стоявшие у стола, молчали и почти не двигались. Потом они зашептались, словно Джессика родила страшного урода.

– Мое дитя, – слабо проговорила Джессика, нарушив зловещую тишину. – Где мое дитя?

– Как это могло случиться? – высоким голосом вопросила Анирул. Она была близка к истерике. Спустя мгновение она испустила отчаянный вопль: – Нет!

– Что ты сделала? – тихо спросила Мохиам. – Джессика, что ты сделала?

Преподобная Мать не выказала гнева, которого так боялась Джессика. Весь облик Мохиам говорил о поражении и крайней степени разочарования.

Джессика снова попыталась хотя бы краем глаза посмотреть на ребенка и на этот раз увидела черные мокрые волосы, невысокий лобик и умные, широко открытые глазки. Она снова подумала о своем возлюбленном герцоге Лето. Мой ребенок должен жить.

– Теперь я понимаю, о чем хотели предупредить меня голоса Другой Памяти, – сказала Анирул, с неприкрытой яростью глядя на Джессику. – Они знали, но Лобия не успела вовремя меня предупредить. Я – Мать Квисаца! Тысячи Сестер работали над этой программой в течение нескольких тысячелетий. Что ты сделала с нашим будущим?

– Не убивайте его! Накажите меня за то, что сделала я, если это необходимо, но не трогайте сына Лето!

По щекам Джессики потекли слезы.

Мохиам сунула мальчика в руки Джессики с таким видом, словно ей не терпелось избавиться от этого неприятного бремени.

– Возьми своего проклятого сына, – сказала она холодным как лед тоном, – и молись, чтобы Община Сестер пережила то, что ты натворила.

****

Люди сознают, что они смертны, и боятся застоя наследственности, но не знают пути к спасению. Первичной и главной целью селекционной программы по созданию Квисац-Хадераха является беспрецедентное изменение направления, в котором движется человечество.

Леди Анирул Коррино. «Личный дневник»

Неподалеку от родильного зала императорского дворца какой-то мужчина, переодетый сардаукаром охраны, умело накладывал на губы помаду, чтобы скрыть следы сока сафо. Сзади, на отутюженных брюках, чуть пониже форменной куртки, виднелось пятно крови. Впрочем, оно было почти незаметным…

Пользуясь своей высокой реакцией и способностью к быстрым движениям, Питер де Фриз ловко всадил нож в левую почку охранника, когда тот шел занимать свой пост, а потом быстро стянул с него форму. Такой блестящей работой можно было гордиться.

В течение всего нескольких минут Питер затащил мертвое тело в пустую комнату, натянул на себя мундир и с помощью специальных химикатов отмыл кровь с одежды мертвеца. Выйдя из комнаты, Питер поспешил занять свое место у двери родильного зала.

Товарищ мертвого сардаукара окинул де Фриза насмешливым взглядом.

– Где Данкерс?

– Кто знает? Меня оторвали от ухода за львом, чтобы я постоял здесь, пока какая-то камеристочка будет рожать своего ублюдка, – грубо ответил де Фриз, кривясь от отвращения. – Мне сказали прийти сюда и заменить его.