Дюна. Первая трилогия

Теперь инициативу перехватил Пауль. Он кружил вокруг противника, но не нападал. Он тоже заметил страх в глазах Джамиса. В его голове зазвучал голос Дункана Айдахо: «Когда видишь, что противник тебя боится, — дай страху взять над ним власть; дай ему время истомить твоего противника. Пусть страх станет ужасом: напуганный до ужаса человек становится врагом себе. Раньше или позже он, отчаявшись, бросается в безоглядную атаку. Это опасный момент, но обычно можно положиться на то, что напуганный человек совершит роковую для себя ошибку. Мы же учим тебя вовремя замечать и использовать подобные ошибки».

В окружавшей бойцов толпе поднялся ропот.

«Они тоже думают, что Пауль играет с Джамисом как кошка с мышью, — подумала Джессика, — что он бессмысленно жесток».

Но в то же время она чувствовала, что толпа возбуждена и каждый в ней втайне наслаждается зрелищем. Ощущала она и стремительно растущее напряжение Джамиса.

Миг, когда это напряжение возросло настолько, что он не мог больше сдержать его, она увидела так же ясно, как и Джамис… и как Пауль.

Джамис взвился в высоком прыжке и в стремительном финте ударил правой рукой. Пустой рукой. Крис в мгновение ока оказался у него в левой.

Джессика охнула.

Но Пауль помнил— предупреждение Чани: «Джамис умеет биться обеими руками». Это предупреждение и великолепная подготовка позволили ему отразить удар Джамиса, можно сказать, мимоходом, en passant. «Следи за ножом, а не за рукой, которая его держит, — наставлял его не раз Гурни Халлек. — Нож опаснее руки, и он может оказаться и в правой, и в левой».

И еще: он заметил ошибку Джамиса. У того не слишком хорошо были разработаны ноги — почти на целую секунду дольше, чем надо, восстанавливал он равновесие после прыжка, которым пытался обмануть Пауля, скрыв переброс ножа из руки в руку.

Если бы не мутно-желтый свет плавающих ламп и не чернильно-синие глаза зрителей, столпившихся вокруг, это вполне могло бы походить на урок в фехтовальном зале. Когда удавалось использовать собственное движение противника, его щит— уже не препятствие… Пауль молниеносным движением перебросил нож в другую руку, скользнул в сторону и ударил снизу вверх, подставив нож под грудь сгибающегося Джамиса. И отпрыгнул, глядя, как падает тело противника.

Джамис упал ничком, как тряпичная кукла, громко глотнул воздух и остался лежать неподвижно. Мертвые глаза казались бусинами темного стекла.

«Конечно, убивать острием — недостаточно артистично, — сказал как-то Паулю Айдахо, — но когда в бою представится такая возможность, пусть это соображение тебя не останавливает».

Фримены бросились внутрь круга, заполнили его, оттеснили Пауля, сгрудились вокруг тела Джамиса. Во мгновение ока труп завернули в плащ, несколько фрименов подхватили его и бегом унесли куда-то в глубь пещеры.

Джессика начала пробиваться через толпу к сыну. Ей казалось, что она плывет в море закутанных в бурнусы и, прямо скажем, вонючих тел. Толпа была странно молчаливой.

Вот он, самый трудный момент. Он только что убил человека, убил, пользуясь абсолютным преимуществом в силе тела и силе духа. Нельзя, чтобы он учился наслаждаться такими победами…

Она протолкалась наконец в центр круга. Тут было свободно. Двое бородатых фрименов помогали Паулю натянуть дистикомб.

Джессика окинула сына взглядом. Его глаза сияли; он тяжело дышал и позволял фрименам одевать себя, не особенно пытаясь помочь им.

— Выйти из поединка с Джамисом — и без единой царапины, — это… — пробормотал кто-то. — И кто!..

Чани стояла рядом, не отрывая глаз от Пауля. Джессика не могла не заметить возбуждения и восхищения на миниатюрном, точно у эльфа, личике девушки.

«Надо сделать это сейчас же, и быстро», — подумала Джессика.

Вложив в голос и выражение лица максимум презрения, она произнесла:

— Н-нну — и как тебе нравится быть убийцей? Пауль застыл, точно от пощечины. Он столкнулся с ледяным взглядом Джессики, и его лицо потемнело от прилива крови. Он невольно посмотрел туда, где только что лежал Джамис.

Стилгар, вернувшийся из глубины пещеры, куда унесли труп, протолкался к Джессике и, пытаясь скрыть горечь в голосе, сказал Паулю:

— Когда решишь, что пришло время вызвать на поединок меня, чтобы оспорить мое право на бурку вождя… не думаю, что тогда ты сможешь играть со мной так же, как только что с Джамисом.

Джессика видела, что ее слова и то, что сказал Стилгар, сильно подействовали на Пауля. Впрочем, ошибка этих людей должна была пойти во благо. Она читала на лицах окружавших их фрименов… Восхищение, да. У некоторых — страх… а у некоторых — отвращение. Джессика взглянула на Стилгара, увидела в его лице покорность судьбе и поняла, какими глазами видел он поединок.

Пауль посмотрел на мать.

— Ты же понимаешь, в чем дело… — тихо сказал он. Она услышала в его голосе упрек, поняла, что он уже пришел в себя. Обведя фрименов взглядом, она сказала: