Дюна. В кадре

— Скорей бы, — ответил муж и перешел на деловой тон: — Актерская группа прилетит в начале февраля. Пара недель на репетиции и притирку, и запускаем съемочный процесс.

Я кивнула — кастинг Иэн провел еще в декабре, моим партнером по фильму был Рон Гарди — восходящая английская звезда, и я только диву давалась, как Иэн успевал параллельно сниматься в кино, участвовать в промоушене фильма Корзано и подготавливать новый проект.

— Кстати, когда были три дня в Европе, звонил нашему новоиспеченному королю, — усмехнулся Иэн, и я вновь направила эмоции в нужное русло.

— Как ему сидится на троне? — мой голос звучал непринужденно.

— После того, как он засадил дядю и его компанию, гораздо удобнее, — усмехнулся Иэн и добавил: — Очень занят. Предлагал прилететь к нему. Самолет хотел выслать. Но у нас и так жесткий тайминг. Кстати, вчера его величество вылетел с официальным визитом в Эмираты.

— А в Штаты в скором времени не собирается? — пошутила я, но внимательно слушала ответ.

— Тоже спросил, — усмехнулся Иэн. — Сказал, что в феврале планирует Японию и Сингапур.

“И всё-то ты в трудах, всё в трудах, великий государь, аки пчела”, - иронично процитировала я про себя супругу Ивана Васильевича и в очередной раз была рада, что новый король направил свою энергию на решение политических и дипломатических задач и оставил нас с Иэном в покое.

Попрощавшись с мужем, я обнаружила, что мне на телефон пришли последние фото от Люка, и зашла на свою страничку в Твиттер.

Загрузив новые фото с сегодняшнего погружения, я решила пройтись по старым записям и ответить на новые комментарии.

На экране высветилась яркое фото зеленой местности с буйной зеленью, растущей прямо из воды, и моя подпись:

“Граница Индии и Бангладеш — заповедник Сундарбан. Здесь самые протяженные в мире мангровые леса. Этот важный ресурс планеты может исчезнуть уже через несколько десятилетий. Рост мирового океана ставит их существование под угрозу. Растущие вдали от воды огромные деревья постепенно начинают подгнивать и, как следствие, падать. С разрушением леса рушится и вся уникальная экосистема этого края”.

Следующий мой пост гласил:

“Как сказал наш гид, на одном квадратном километре в этом лесу живет больше видов животных и птиц, чем во всей Северной Америке. Пожалуй, соглашусь”.

И далее следовали изображения. За те несколько часов, пока мы плыли по витиеватому устью реки вдоль заповедника, я сделала фото нескольких маленьких оленят, вышедших попить, и несметного количества обезьян.

“Это не опасно?” — прочитала я комментарий от Иэна и мой ответ:

“В устье реки — нет. Разве только кто-то захочет там искупаться. Во всем остальном — не опасней, чем на сафари. Нас сопровождали профессионалы — сотрудники и смотрители заповедника”.

Я хотела дописать “к тому же нам сделали столько всяких прививок, что я потеряла счет”, но не стала пугать мужа.

Следующая фотография была и вовсе замечательная — огромные отпечатки лап тигра на мягком илистом берегу.

И моя подпись: “Этот заповедник также создан с целью сохранения популяции бенгальских тигров”.

“Знатный зверь”, “видимо большой”, - гласили несколько сообщений, в том числе и от Иэна, но я обнаружила и новый вчерашний комментарий от фоловера “Grantor”:

“Особенно грациозен белый тигр…”

Я грустно улыбнулась и написала:

“К сожалению, главного героя этих мест лично увидеть не удалось…”

Вглубь заповедника по извилистым нитям рек направились только Люк с режиссером. Вся остальная команда ждала на судне в Бенгальском Заливе, а видео, сделанные нашими ребятами, впечатляли. Здесь были не только обезьяны и яркие птицы, но и огромные крокодилы и неимоверного размера змеи, больше напоминавшие доисторических рептилий. Опасаясь реакции мужа, я не стала выкладывать изображения, сделанные не мной.

Я вновь пролистала ленту своей страницы вниз и грустно улыбнулась. А здесь пошли фото Меланезии и ее подводного мира. Наряду с яркими кораллами, красивыми ветвями растущими со дна морского, были и гибнущие. Выцветающие и разрушающиеся из-за потепления.

Среди этого морского разнообразия было и еще одно фото. На моей кровати, в каюте судна, курсирующего вдоль берегов Вануату, гордо сидел изящный короткошерстный котенок совершенно черного цвета. Вернее кошечка, которую я назвала Китти. Когда я ее отмыла, откормила и вывела всех блох, она чертовски напоминала котенка из “Алисы в Зазеркалье” — такая же сообразительная, юркая и игривая. Она так и осталась жить с нами, обожала гулять по судну, редко появлялась в каюте и была истиной хищницей. Если ей что-то не нравилось, Китти тут же выпускала острые коготки и кусалась.

“Китти. Еще один член экипажа”, - гласила моя короткая подпись.

У нас дома в Питере никогда не было животных, но я с теплотой относилась как к кошкам, так и собакам, в отличие от Иэна — он являлся стопроцентным собачником и к кошачьему племени был равнодушен. Когда я позвонила и показала ему спасенного котенка, он вежливо умилился и в шутку произнес “на один зуб нашему Джокки”, на что я возмутилась и уверенно ответила, что еще неизвестно, кто кого съест.