Дивергент

- Церемония Выбора приближалась, и твой отец безумно хотел покинуть Эрудицию, потому что увидел кое-что ужасное...

- Что? Что он увидел?

- Ну, твой отец был хорошим другом Джанин Мэтьюз, отвечает Зои. - Он видел ее

эксперимент над афракционером за еду, или за одежду, или еще за что-нибудь. Так или

иначе, она испытывала сыворотку, вызывающую страх, которую потом стали

использовать на инициации Бесстрашных – раньше моделирование не сформировывали

индивидульные страхи человека, понимаешь, только общие страхи, вроде высоты, или

пауков, или еще чего-то - и Нортон, представитель Эрудиции, был там, и он дал пейзажу

страха продолжаться гораздо дольше, чем следовало бы. Афракционер так никогда и не

оправился полностью. Это было последней каплей для твоего отца.

Она останавливается перед дверью в лабораторию, чтобы открыть ее с помощью

75

удостоверения личности. Мы идем в темный кабинет, где Дэвид дал мне дневник моей

матери. Нос Мэттьюса находится в трех дюймах от монитора, глаза сощурены. Он едва ли

замечает наше присутствие, когда мы входим внутрь.

Мне хочется улыбаться и плакать одновременно. Я сажусь в кресло рядом с пустым

столом, и складываю руки между коленями. Мой отец был трудным человеком. Но и

хорошим.

- Твой отец хотел покинуть Эрудицию, а твоя мать не хотела к ним присоединиться, не

смотря на ее миссию, она хотела быть рядом с Эндрю, поэтому они выбрали Отречение

вместе. Она делает паузу. - Это внесло разлад в отношения между твоей матерью и

Дэвидом,как ты уже видела. В конце концов он извинился, но сказал, что он больше не

мог получать от нее сообщения - я не знаю, почему, он бы не сказал - и после этого ее

доклады были очень короткие, очень официальные. Именно поэтому они не в этом

дневнике.

- Но даже в Отречении она по-прежнему могла выполнять свою миссию.

- Да. И она была гораздо счастливее там, я думаю, чем если бы она была Эрудитом, говорит Зои. - Конечно, Отречение в некотором смысле было не намного лучше. Кажется, что нет никакой возможности избежать генетического повреждения. Даже среди лидеров

Отречения.

Я хмурюсь. - Ты говоришь о Маркусе? Потому что он - Дивергент. Генетические

повреждения не имеют с ним ничего общего.

- Жизнь рядом с генетически поврежденными людьми не может не повлиять на поведение

человека, говорит Зои. - Мэттьюс, Дэвид хочет назначить встречу с твоим руководителем, чтобы обсудить кое-что по разработке сыворотки. Последний раз Алан совсем забыл об

этом, поэтому я хотела поинтересоваться, можешь ли ты пойти с ним.

- Конечно, говорит Мэттьюс, не отрываясь от своего компьютера. - Я попрошу его

сообщить мне время.

Глава 22.ТРИС (часть 2)

- Прекрасно. Ну, я должна идти, надеюсь, что ответила на твой вопрос, Трис. Она

улыбается мне и выскальзывает за дверь.

Я сижу сгорбившись, поставив локти на колени. Маркус был Дивергентом - генетически

чистым, как и я. Но я не считаю, что он был плохим человеком, потому что он был

окружен генетически поврежденными. Я тоже жила рядом с ними. И Юрая. И моя мать.

Но никто из нас не набрасывался на наших близких.

- В ее аргументе есть несколько спорных моментов, не так ли, говорит Мэтью. Он смотрит

на меня из-за стола, постукивая пальцами по ручке кресла.

- Да, соглашаюсь я.

- Некоторые люди хотят обвинить генетические повреждения во всем, говорит он. - Это

для них легче, чем принять истину, которая в том, что они не могут знать о людях все и

почему они действуют так, а не иначе.

- Каждый человек обвиняет кого-то за то, как устроен мир, говорю я. - Для моего отца это

были Эрудиты.

- Тогда мне, наверно, не следует тебе говорить, что Эрудиты всегда были моей любимой

фракцией, говорит Мэттьюс, слегка улыбаясь.

- Правда? выпрямляюсь я. - Почему?

- Я не знаю, мне кажется, что я с ними согласен. Если бы все продолжали изучать мир

вокруг них, было бы гораздо меньше проблем.

- Я всегда была с ними настороже, говорю я, положив подбородок на руку. - Мой отец

ненавидел Эрудицию, так что я тоже начала ненавидеть эту фракцию и все, что они

делали со временем. Но сейчас я думаю, что он был неправ. Или просто... необъективен.

- Ты сейчас говоришь об Эрудитах или об изучении нового?

76

Я пожимаю плечами. - И о том, и об этом. Так много Эрудитов помогли мне, когда я даже

и не просила о помощи. Уилл, Фернандо, Кара - все из Эрудиции, и они - одни из самых

лучших людей, которых я когда-либо знала. Они были настолько сосредоточены на том, чтобы сделать мир лучше. Я качаю головой. - То, что сделала Джанин, никак не связанно с

жаждой познания, которая ведет к жажде силы, как мой отец говорил мне, а связанно с ее

бессилием по сравнению с огромным миром. Может быть, в этом смысле Бесстрашные

были правы.

- Есть одна старая поговорка, говорит Мэттьюс. - Знание - сила. Сила значит что-то

плохое, как у Джанин... Или сила значит что-то хорошее, как у нас. Сама по себе сила не

есть зло. Так что знание само по себе - тоже не зло.

- Кажется, там, где я выросла, относились с подозрением к обеим вещам. И к знанию, и к

силе, говорю я. - Отреченные считали, что сила должна быть только у тех, кто ее не хочет.