Диверсант Петра Великого

В учебниках будущего будут писать, что все предшествующее развитие страны подготовило появление великого реформатора. Мол, Петр I видел отсталость России по сравнению с известными ему западными странами, хотел модернизировать все стороны ее жизни. Я же скажу на это, что дело обстояло совершенно иначе. Не было никакого гениального и прозорливого Петра Алексеевича, который с младых ногтей болел за Россию и желал избавить ее от технологической отсталости. «Не знаю, каким он станет через пять, десять или пятнадцать лет, но сейчас он еще сынок, сопляк! О каком там плане реформ, стратегии модернизации можно вести речь? Сейчас Петр взрослеющий юнец! Любознательный, увлекающийся, жестокий, упрямый юнец, который мечется из стороны в сторону, как сайгак! Вчера он вместе с солдатами штурмовал стены ненастоящей крепости, сегодня – с упоением посвящает себя токарному делу, завтра – ночами напролет изучает звезды, послезавтра – упорно штурмует корабельное дело…»

Долго я так сидел за столом, освещаемым неровным светом горящей деревянной лучинки. В моей голове крутился водоворот из фактов, дат прошлого, настоящего и будущего, центром которых был царь Петр. В конце концов, когда за окошком начало светать, мне удалось для себя выявить некое подобие формулы своих дальнейших действий.

– …Удивил, значит, победил. Заинтересовать Петра можно только так, и никак иначе. – Я встал с места и потушил лучинку. – Что ж, тогда нам всем предстоят веселые деньки. Эх, солдатики, мои солдатики, вы даже не догадываетесь, что вас ожидает… утром. Стоп, утро-то уже, считай, наступило, – из окна действительно в комнату падали первые лучи солнца. – Черт, что же тогда я жду?!

Охватившая меня жажда деятельности никак не хотела проходить, и я решил не терять времени. Выбравшись на улицу, тут же направился в сторону соседней избы, где расквартировались мои солдаты. Это была полуразвалившаяся халупа с лохматой соломенной крышей.

Едва войдя внутрь, я тут же отшатнулся от ударившего в лицо ядреного запаха. В невообразимый коктейль здесь слились запахи от мужского пота, прелых тряпок и перебродившей браги, от которых едва глаза не слезились. Правда, после нескольких вдохов и выдохов стало чуть легче.

– Дрыхните, лодыри. Сейчас я вам покажу… – Осталось лишь посильнее вдохнуть и со всей силы гаркнуть: – Подъем! Встать, волчий корм! Быстро встать!

Лежавшие вповалку тела поднялись не сразу. Одни мычали, другие стонали, третьи кого-то проклинали.

– Что за вид, чудо-богатыри?! Опять пили вчера? – Взять стоявшее на полу ведро и опрокинуть его на барахтавшихся людей на полу было делом нескольких секунд. – Взбодрились, черти полосатые! Встать и привести себя в порядок, а потом на занятия! Что хрипите? Не встанете сей же час, хату запалю.

«Чудо-богатыри», с опухшими и помятыми рожами, смогли построиться во дворе лишь через полчаса. Я раза три-четыре прошел вдоль строя, переводя недовольный взгляд с одного на другого. «Вот же уроды! Сидят здесь в тепле, на всем готовом, грязь не месят, как остальные. Копейку еще им обещал… Чего им не хватает? Похоже, добр я к ним слишком. Не видят они во мне офицера». Долго сдерживаться мне не удалось.

– Все, вороний корм, кончилось мое терпение. Не понимаете вы по-доброму. Не хотите, значит, по-хорошему, будет по-плохому. – Я, не поворачивая голову, крикнул: – Абрашка, давай сюда!

Здоровенный горбун, по-звериному чуявший, кто здесь главный, моментально выскочил из сарая, где обитал. Со всклокоченными волосами, в покрытой соломой шкуре, Абрашка уже стоял справа от меня.

– Вот этому, – равнодушно глядя на моментально трезвеющих солдат, я ткнул пальцем в первого попавшего, – дай пять палок по заднице. Сильно не бей, чтобы сидеть мог… Может, мозгов прибавится.

Не знаю, как мозгов, но дисциплины прибавилось однозначно! Солдаты мгновенно втянули животы и замерли, как статуи, пожирая меня глазами. У меня даже стала закрадываться мысль сделать такую экзекуцию регулярной.

– Теперь каждый отвечает за всех и все за каждого. Я вас научу родину любить… А теперь начнем сначала.

Следующие часы я нещадно гонял солдат по двору, выбивая из них с потом последствия вчерашней попойки. Они ползали по земле, ходили вприсядку, таскали друг друга на плечах, держали фузеи на вытянутых руках и многое-многое другое. Едва мои стрелки стали валиться без сил на землю, я дал им возможность напиться и чуть отдышаться.

Физические упражнения сменились стрелковыми. Мы вновь до дрожи в руках отрабатывали последовательность заряжания и стрельбы из фузей.

– …Куси патрон! Сыпь на затравку! Сыпь в ствол! Забей пулю!

Эти команды я повторял снова и снова, заставляя ненавидеть эти звуки. Они должны были выучить этот порядок как Отче наш. Каждое движение должно стать рефлексом, который бы выдавался телом без раздумий и без колебаний.