Диверсанты

— Кстати, о жопах, — невоспитанно влез в светскую беседу культурных людей Мамба. — Пора уносить их отсюда, как любят выражаться храбрые штатовские парни.

Не было уже ни импровизированного госпиталя, ни кунга, где ещё недавно Янычар пил водку с Любимовым, поминая погибших товарищей. Теперь уж и Любимова нет, как нет врачей, медсестёр, отца Андрея…

Нет никого и ничего, кроме развороченной дымящейся земли, покорёженной горящей бронетехники. Среди этого хаоса потерянно ходили уцелевшие на поле боя солдаты и офицеры, окопавшиеся, когда начался обстрел со стороны фйдеров, и оттянувшиеся назад, когда своя артиллерия накрыла позиции противника.

Способность людей совладать со страхом и не сорваться вместе с другими в паническое бегство спасла их от неминуемой гибели.

— О, Всевышний… — тяжко вздохнул Мамба.

— Что теперь, командир? — озвучил всеобщий вопрос Бек.

Янычар лишь вяло пожал плечами. Его, как и всех, хоть и привычных к ужасам войны, потрясла картина разрушений. Никто из попавших под обстрел не уцелел. Не было даже раненых. Ничто живое не смогло бы уцелеть в этом аду, когда горел сам воздух.

Современное оружие очень эффективно, выжить при его применении задача весьма непростая. А ведь за всю войну оружие массового поражения так и не было применено.

Янычар считал, рано или поздно это случится. Не смогут удержаться ни те, ни другие. То что этого не случилось до сих пор — сродни чуду, как и то, что все пятеро опять выжили.

Пусть и дальше будет так. Аминь.

— Выпить охота, — ответил капитан на вопрос Бека.

— Попробую что-нибудь придумать, но вряд ли, — неуверенно ответил Шахов.

Он ушёл куда-то в сторону, а остальные сели, не выбирая места. Всё равно все были в грязи, наползавшись по полю.

Молчали. Да и о чём говорить?

Мимо шёл какой-то прокопченный грязный солдат из мотострелков.

— Эй, военный, — окликнул его Мамбеталиев. — Накатить есть?

— Я бы и сам не прочь, — ответил солдат, проходя дальше. — А у вас закурить будет?

— Бросай ты это дело. Вредно курить в твоём возрасте, да и вообще вредно.

— Вредно на этой грёбаной войне находиться, — пробурчал солдат, удаляясь.

— Кто бы спорил, — покладисто согласился Мамба.

— Не найдёт Бек ничего, — лениво но уверенным тоном произнёс Негатив. — Где тут сейчас чего найдёшь?

Никто не возразил.

— Выйду на улицу, солнца нема! — вдруг ни с того ни с сего вполголоса фальшиво выдал Негатив. — Девки молодые свели меня с ума!.. Слышь, командир, надо бы Астроному доложиться, то да сё, сидим, мол, без дела скучаем. Может, задание какое даст, выполним хорошо, глядишь, опять отпуск получим.

— Ага, размечтался, — отозвался Янычар. — Что ж ты, только из отпуска, и после каждого задания хочешь в отпуск ходить?

— Я бы не отказался. А ты, командир?

Туркалёв лишь хмыкнул.

— До войны были такие чуваки, которые вообще не работали, а жили на проценты от удачно вложенных ценных бумаг там, всякой недвижимости, — подал голос Кубаев. — Рантье их называли. С некоторых пор я стал реально ощущать, если бы мне выпал по жизни такой фарт, я бы был самым охренительным рантье из всех. Лучше меня никого бы не было. Прикинь, вообще ничего не делаешь, а бабки всегда есть. Голова не пухнет, где их взять… Бабы, море, яхты…

Куба мечтательно вздохнул.

— Не-е, я бы так не смог, — сказал Негатив. — Быстро бы наскучило. Вот представь, утром просыпаешься, чем заняться, куда пойти, что делать? И так изо дня в день, из года в год. Не-е, я бы не смог.

— Вот поэтому Всевышний и не захотел, чтобы ты стал рантье, — произнёс Кубаев с напускной поучительностью. — Он сделал тебя солдатом, воюющим за шкурные интересы тех самых рантье.

— Сам-то ты кто? — не преминул сварливо парировать Седых.

— Ладно, проехали, — оборвал Янычар бестолковый спор. — Глядите, вон Бек идёт.

— Пустой, соколик, — резюмировал Негатив. — Не нашёл ничего. Нахрена ходил вообще? Перед тобой прогибается, командир, отличиться хочет. Ты там пометь у себя, мол, это принципиальный и честный лейтенант Седых выводит на чистую воду карьеристов, не даёт прорастать всякому подхалимажу в нашем дружном коллективе. Пресекает, так сказать, на корню нездоровые взаимоотношения.

— Спой, лучше, пропагандист, — криво ухмыльнувшись на топорный юмор, лениво отозвался капитан.

— Ой, выйду на улицу, солнца нема! Девки молодые свели меня с ума!.. — хрипло, вполголоса всё также фальшиво, но старательно затянул Седых.

Подошёл Шахов.

— Ну, чаво, болезный, нашёл? — спросил Негатив сокурсника, лучшего друга, показушно демонстрируя причудливую смесь интереса, гипертрофированного волнения за товарища по оружию, надежду на лучшее, боязнь разочарования.

— Да какой там нашёл! — безнадёжно махнул Бек.

— Эх! — в притворном расстройстве хлопнул себя по коленке Седых. — Я как чувствовал! Если отправить старшего лейтенанта Шахова по важному делу, надо быть готовым к тому, что он вернётся ни с чем. Хотя… — Негатив весь подобрался. — Ну-ка, соколик, дыхни! Выкушал всё по дороге?

— Да пошёл ты! — в праведном возмущении задохнулся Шахов.