Диверсия в монастыре, aka Монастырский источник

- А Тася? - на всякий случай Вероника свободной рукой подобрала массивный дубовый сук. - Что она тебе сделала? Она даже лица твоего не рассмотрела...

- Но как-то расшифровала. А я не мог рисковать, многое поставлено на карту, - Лёня осторожно пробирался к берегу, одолевая сильное течение. Вероника перемещалась, зорко следя за его движениями. - Мне очень жаль, что так вышло. Но иначе все оказалось бы под ударом.

- Лёня, ты так спокоен, словно думаешь, будто и со мной справишься и завершишь начатое, - Орлова остановилась у большой кучи сухих прошлогодних листьев. - Первое - не знаю, а вот второе - хрен тебе!

- Фу, Ника, - поморщился Лёня, продолжая держать личину "симпатяги", - что за слова? - он схватился за корни дерева у обрывистого берега. - Ты же женщина, - он поддёрнул рясу другой рукой. - Да ещё в обители, - Лёня подтянулся, оперся коленом в глинистый берег (хоть бы не соскользнуть!). - Да ещё в Свят-вечер, - он пружинисто вскочил на ноги.

- Ну да, не лучшие выражения, - Орлова отошла за кучу листьев, достигающую высоты ее пояса, и повертела в руках пробирку. - А ты очень богоугодное дело задумал!

- Ника, я ведь не один, - Лёня нащупал в кармане джинсов цилиндрик не больше карманного фонарика, - тоже позаботился... И даже если я не довёл дело до конца, в городе - ещё девятеро. Так что спасительницы человечества из тебя не выйдет. Разве что сенсационный материал напишешь - как ты присутствовала при начале эпидемии. Может даже повезёт, и ты даже не заболеешь, - он вынул шокер. - ОТ тебя любая зараза в ужасе убежит...

Орлова рассмеялась, и от неожиданности Лёня забыл даже снять шокер с предохранителя.

- Они уже арестованы, - сказала девушка в подряснике, - и никто ничего не успел. Ты остался один, совсем как Орлёнок из песни, - она выпустила пробирку на прошлогодние листья и достала из-за пояса зажигалку.

- В какой песне? - переспросил Леонид. - Что? Арестованы? Ценю твоё чувство юмора, Ника. Но сейчас уже не первое апреля, - он смерил взглядом расстояние до Орловой. Внезапный прыжок, оглушить током, схватить пробирку...

- Лёня, кстати, при очень высокой температуре вирус погибает мгновенно, - Орлова пощёлкала зажигалкой. - И листья такие сухие... Очень удачно!

Леонид взревел от ярости и прыгнул к журналистке.

Кто-то метнулся ему наперерез из-за дуба. Леонида словно лавиной смело. Шокер отлетел к берегу. Гершвин от души ударил кулаком в лицо преступника. Леонид уклонился; удар вышел смазанным. Лапин пнул адвоката в лодыжку. Падая, Наум рванул его за рясу, подсек. Леонид перелетел через него. Гершвин не дал ему подняться. Мужчины покатились по земле, награждая друг друга крепкими ударами.

- Ты молодец, поймала пробирку, - Морской схватил шокер и закружился вокруг дерущихся. Только бы не попасть в Наума! - Ну, что, сожжём ее?

- Гори она огнём! - Вероника поднесла зажигалку к листьям.

- Не-ееет! - заорал Леонид так, что девушка вздрогнула от неожиданности и разжала пальцы. Гершвин сдавил его в могучем захвате. Леонид ухватился за его руку и отгибал большой палец, чтобы адвокат от боли ослабил хватку. - Помогитеееее! - ещё громче завопил пойманный убийца. - Пожааааааар! Лес горит! Горииииииим!!!

Он рассчитывал ошеломить противников криком и привлечь сюда людей. Может, под шумок...

И в самом деле, благовест стих: звонарь на колокольне, услышав крик, перестал дёргать за верёвки и встревоженно выглянул.

Наум инстинктивно покосился на колокольню. Всего на миг. Но Леонид успел ударить его макушкой в лицо. И вскочил.

- Ах, ты, - полуослепший от боли адвокат тоже мгновенно оказался на ногах. Но Лёня уже был около кучи листьев...

Внезапно тело Леонида пронизал мощный электрический заряд. Волосы "фармацевта" встали дыбом, и он, изогнувшись дугой, рухнул на землю. Из сведённой судорогой руки выпал нож-выкидуха, а другая чуть не раздавила пробирку.

Не обращая внимания на кровь, текущую из разбитого носа, Гершвин пнул Лапина по запястью, и стеклянная трубочка выкатилась в траву.

Виктор хотел ещё раз ткнуть Леонида электрошокером, но Вероника жестом удержала его: Леонид уже не пытался встать. Он лежал, корчась от боли и пытаясь вдохнуть.

Наум снова бросил пробирку на кучу листьев. Из-за деревьев донёсся возбуждённый гул голосов. К роднику спешили люди. Притом бежали не только в монашеских ботинках, но и в тяжёлых форменных сапогах.

- Лучше штраф за поджог уплатить... - пробормотала Вероника и поднесла к листьям зажигалку.

Над кучей взметнулось пламя. Язычки метнулись туда, сюда. Попробовали на вкус ржавые после зимы листья и ветки. И весело принялись за дело.

Морской угрожающе навёл шокер на Леонида, который, корчась по-крабьи, пытался отползти подальше от огня:

- Ещё раз дёрнешься, получишь по полной, - он переключил шокер на максимальную мощность. - О, да тут и на гризли хватит, - прочитал надписи возле отметок на шкале бизнесмен. - И тебе мало не покажется...

В огне раздался хлопок и звон: пробирка лопнула от высокой температуры.