Дивный новый мир финансов

Последним звеном в процессе финансового сращивания Центробанка и государства является перечисление чистой прибыли, получаемой Центробанком по итогам года в государственный бюджет. Процент прибыли, перечисляемой в государственную казну, сильно варьирует от страны к стране. Например, в Российской Федерации Центробанк до конца нулевых годов перечислял в бюджет 50 % прибыли. С 2009 года доля была повышена до 75 %. А с 2016 года планка была установлена на уровне 90 %.

В экономической науке и в экономической литературе укоренилось представление о том, что, хотя центральный банк является организацией, не преследующей цели получения прибыли, он не может быть убыточным. Он, мол, обязательно имеет какую-то прибыль, которая является экономической базой его независимости. Такое представление стало чуть ли не аксиомой. Но жизнь постепенно начинает опровергать эту аксиому. Оказывается, еще в 1990-е годы много раз фиксировались случаи, когда Центробанки заканчивали финансовый год с чистым убытком.

По данным МВФ, в прошлом веке первым публично анонсированным примером убыточной деятельности стал Центробанк Южной Кореи. Это произошло в 1994 году, правда, убыток был невелик, он составил всего лишь 0,1 % по отношению к величине расходов государственного бюджета страны. В 1996 году убытки потерпели Центробанк Венгрии (оказались равными 1,8 % бюджетных расходов) и Центробанк Чехии (также 1,8 %). В 1997 году убыточными оказались Центробанки Бразилии (1,5 %), Таиланда (7,7 %), Чили (11,1 %)[64]

.

Ни МВФ, ни Банк международных расчетов не любят афишировать и обсуждать эту сторону деятельности Центробанков (возможную или фактическую их убыточность). Никаких серьезных исследований на эту тему мне найти не удалось. Но краткие сообщения о том, что тот или иной Центробанк терпит убытки, через СМИ все-таки проскакивают. Вот, например, Центробанк Таиланда в 2017 году получил убытки в размере 271 млрд, тайских батов (примерно 9 млрд. долл. США), а в прошлому году убытки удалось уменьшить до 154 млрд, тайских батов (около 5 млрд. долл. США)[65]. Национальный банк Республики Беларусь в 2015 году получил убыток в размере, эквивалентном 0,6 млрд. долл. США. У Центробанка Чехии к концу 2013 года объем накопленных убытков предыдущих лет составил 123,6 млрд, чешских крон. И т. д.

[66]

Не застрахованы от убытков и Центробанки стран, относящихся к группе экономических развитых. Так, хотя Банк Японии по итогам целого года еще не разу не получал убытки, однако квартальные убытки не раз фиксировались. Заслуживает внимания Национальный банк Швейцарии (НБШ), который очень активно в последние годы вкладывается в рискованные финансовые инструменты. Его финансовое положение характеризуется резкими взлетами и падениями. Так, в 2017 году НБШ получил рекордную прибыль в размере 54,4 млрд, швейцарских франков (более 55 млрд. долл. США). А в прошлом году был зафиксирован убыток в размере 14,9 млрд, швейцарских франков. До этого чистый убыток Центробанка Швейцарии фиксировался в 2013 году (9,1 млрд, швейцарских франков). Тогда, между прочим, НБШ впервые за свою 107-летнюю историю отменил выплату дивидендов.

Национальное законодательство не предусматривает банкротства Центробанков, даже если у них будет хроническая убыточность. Не вдаваясь в тонкости бухгалтерского учета и финансового анализа, отмечу, что у таких Центробанков нарушается баланс активов и обязательств, происходит нарастание так называемого отрицательного капитала (превышение обязательств над активами). Как гласят учебники по экономике, слишком большая величина отрицательного капитала может привести к снижению доверия к Центробанку и эффективности его денежно-кредитной политики. Т. е. один-два-три года небольших убытков Центробанка — еще не очень заметно и опасно. Тем более что большинство Центробанков имеют резервные фонды, формируемые за счет отчисления прибыли для покрытия возможных будущих убытков и включаемые в состав собственного капитала. Своеобразные «отложения жира». А большие и хронические убытки — уже опасно. Их уже с помощью «отложений жира» не компенсируешь.