Дивный новый мир финансов

Но это мы говорим об абстрактном показателе ВВП. А судьбы конкретных людей? По состоянию на октябрь прошлого года число граждан, имевших на руках договора ИЖК, оценивалось экспертами в 3,5 млн. человек. Прогнозируется, что за 2019 год будут заключены еще договора на сумму 1,2 трлн. руб. (общая сумма выданных кредитов на конец года должна составить 7,6 трлн, руб.). На данный момент, по нашим оценкам, число получателей ИЖК находится в районе 4 млн. человек. Если исходить из среднего размера семьи заемщика, равного 4 человекам, то на сегодняшний день под дамокловым мечом ипотеки находится примерно 16 млн. человек. Т. е. более 10 % всего населения страны.

Даже если предположить, что в случае ипотечного кризиса неплатежеспособными окажутся лишь 10 % получателей ИЖК (примерно столько их было зафиксировано в 2009 году), то в абсолютном выражении это 400 тысяч клиентов банков. А вместе с членами их семей — 1,6 млн. человек. Приведенная оценка жертв возможного ипотечного кризиса, с моей точки зрения, самая что ни есть консервативная. Напомню, что в результате ипотечного кризиса в Америке в 2007–2008 гг. возникло несколько миллионов бездомных людей. То же самое может произойти у нас. Но в Америке существенно теплее, чем в России. У нас бомжи часто уходят из жизни зимой — просто замерзают. По экспертным оценкам, у нас сегодня от 1,5 до 3,0 млн. бомжей. А в результате ипотечного кризиса их число может удвоиться.

«Ипотека — не тюрьма. Амнистии не будет!!!»

Но и это еще не все. В Америке банкрот по ипотечному кредиту просто оставляет жилье банку и по-английски уходит (оставляет ключ от дома или квартиры в почтовом ящике). Никто никому больше ничего не должен. Там клиент банка берет взаймы не деньги, а квартиру (или дом). У нас он берет взаймы деньги на приобретение квартиры. А это значит, что банк квартиру банкрота выставляет на продажу и полученные от реализации квартиры деньги зачитывает в погашение долга. Но даже сегодня, когда происходят такие банкротства, денег от продажи зачастую не хватает на то, чтобы «закрыть» кредитный договор. А если завтра начнется падение цен на рынке недвижимости, то их тем более не будет хватать. Клиент банка, клюнувший на ипотечный крючок, становиться пожизненным долговым рабом банка.

Экономическая теория гласит, что любой кризис (экономический, финансовый, долговой, валютный и т. п.) представляет собой стихийное выравнивание диспропорций, накапливающихся в экономике. Происходит некая «расчистка» экономики от дисбалансов, что дает ей импульс для нового этапа развития. А вот ипотечный кризис такой «расчистки» не дает. Что я имею в виду? — Банк от своих обязательств по кредитному договору полностью освобождается, а вот обязательства должника, лишившегося залоговой квартиры, сохраняются и даже могут увеличиться (некоторые кредитные договора предусматривают даже особые штрафные санкции в случае дефолта клиента).

Далеко за примерами ходить не надо. Еще раз повторю приведенные выше цифры. Во время ипотечного кризиса в России в конце нулевых годов общий объем действовавших ипотечных кредитных договоров сократился в 4,3 раза (с 655,8 млрд. руб. в конце 2008 года до

152,5 млрд. руб. в конце 2009 года). Что стоит за этими цифрами? Фактические банкротства клиентов банков, их выселение из ипотечного жилья и распродажа этого жилья. А как выглядела задолженность по ипотеке в это время? В конце 2008 года, по данным Банка России и Ру-сипотеки, он была равна 1070,3 млрд, руб., а спустя год -1010,9 млрд, руб., т. е. сократилась всего на 5,5 %.

Еще более поразительна картина по ипотечному кризису 2015 года. С конца 2014 по конец 2015 гг. общий объем выданных и действовавших ипотечных кредитов сократился на 35 % (с 1762,5 млрд, до 1147,3 млрд, руб.). А задолженность по ипотеке за этот же отрезок времени не только не уменьшилась, а выросла. А именно с 3520,1 млрд, до 3920,4 млрд, руб., увеличение составило 11,4 %. Ипотечная мышеловка действует очень надежно.