Дивный цветок дикого Севера

— Эрик? — удивился он.

— Ты раньше срока, Ари. Похвально, — кивнул он воину, вставая, — мы с Нори отпустили Анора, но тебя, пожалуй, оставим дежурить.

— Балуешь ты молодежь, Старший. Лучше бы меня старика отпустил поспать.

Ари было уже за тридцать, и он прекрасно знал, что Эрик иногда дозорит за юных воинов.

— Не ворчи, — улыбнулся Эрик. — Доброй ночи.

— Доброй, — кивнул Ари, — Нори, пока.

— Пока, — выдавила девушка, еле ворочая языком.

Эрик молча проводил Нори до палатки. Она была закрыта и пуста. Гуннар ушел.

— Доброй ночи, — бросил Старший, поворачиваясь, чтобы уйти к себе.

— Эрик, — позвала его Нори. — Предложение о практике… отменяется, да?

— Все в силе, — ухмыльнулся он, — я не бросаю слов на ветер.

— О, это хорошо… Спасибо.

Старший провел пальцем по ее скуле, вызывая у Нори новый приступ интимного трепета. Он наклонился и прошептал ей в ухо:

— Спасибо вполне достаточно, Цветочек. Не нужно больше меня целовать. Хорошо?

Нори кивнула. Не дожидаясь, когда он уйдет, она залезла в палатку, свернулась клубком и снова укуталась с головой в одеяло. Усталость взяла свое, и девушка сразу заснула.

*Король-чародей Ангмара — в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина предводитель назгулов. Известен также как Чёрный Предводитель или Повелитель Ужаса. Изначально был королём людей. Он получил от Саурона старшее из Девяти Колец, предназначенных для людей.

Глава 3. Практика

Нори как всегда встала с петухами, чтобы заняться завтраком. На пути к полевой кухне ее перехватил Гуннар. Сначала она шарахнулась от него, не желая даже видеть, не то что разговаривать. Но убежать девушка вряд ли смогла бы. Да и на людях он бы не стал устраивать громких разборок, так что была возможность избежать лишних разговоров.

Как ни странно, но Гуннар сумел убедить ее, что ошибся и сожалеет. Он уверял, что был пьян и неверно истолковал их недавнее сближение и многочисленные знаки, которые посылала ему Нори. После разговора с Эриком она была вынуждена признать, что действительно невольно могла ввести приятеля в заблуждение.

Гун даже попытался обнять ее и пригласил сходить куда-нибудь в Питере, чтобы начать все сначала и по-человечески. Но Нори отстранилась, не желая лишнего контакта, и отказалась от свидания, настаивая исключительно на дружеских отношениях. Но командир все никак не мог успокоиться, он продолжал настаивать, объяснять, извиняться, и Нори готовилась послать его куда подальше в грубой форме. Гун сжал ее плечи, не давая уйти, продолжал вещать, игнорируя попытки Нори освободиться. Его не смущало, что в лагере многие уже не спали, шатались туда-сюда в ожидании построения и общей зарядки.

— Гуннар. Нори, — услышала девушка за спиной холодный, как утренний воздух Севера, голос Эрика. — Доброе утро.

— Эрик, — кивнул Гун, тут же отпуская девушку.

— Все в порядке? — поинтересовался Старший, встав рядом с Нори.

— Да, мы просто разговариваем, — как-то очень нервно отвечал ему командир.

— Эланор? — обратился к ней Эрик, ожидая подтверждения.

Она только кивнула, выдавив кислую улыбку, и бросила:

— Мне пора.

Уже уходя, Нори слышала, как Эрик говорит:

— Тебе тоже пора, Гуннар. Зарядка без тебя не начнется. Увижу еще раз подобное — будут проблемы.

— Это не то, что ты думаешь, Эрик.

— Ты ведь не знаешь, о чем я думаю…

Больше Нори ничего не услышала, но ей показалось, что это было продолжением какого-то другого разговора. Она предположила, что Эрик узнал об их вчерашнем конфликте, но тут же отмела эту мысль. Вряд ли он был бы так толерантен и ограничился предупреждениями. Поговаривали, что и после публичного совокупления Кена и Хелл Эрик был настроен очень враждебно к племяннику, но ситуацию разрулила сама Хельга, сделавшая вид, что все это было по взаимному согласию. Ну а потом суд и изгнание заставили Старшего забыть о других конфликтах интересов и морали.

Всю сессию Гуннар держался с ней очень вежливо, даже мило, но без прежней доброжелательности. Хотя иногда Нори ловила на себе его тяжелый взгляд, который он тут же смягчал наигранной улыбкой. Вернувшись в Питер, он больше не звонил ей без особой надобности, не докучал на вечеринках и тусовках. Это словно дало зеленый свет другим парням. Нори не без труда выдерживала волну стихийно обрушившегося на нее флирта и многочисленных предложений сходить выпить/погулять/потанцевать.

Нори принимала ухаживания, и в общем ей было приятно внимание парней, но она отвечала каждому однозначным отказом. Ее мысли постоянно занимал Предводитель Ястребов. Такой высокий и красивый, суровый и понимающий, мудрый и безрассудный. Она постоянно вспоминала его губы, требовательные и страстные. Его руки, сильные и горячие. Его волосы, мягкие, достаточно длинные, чтобы в них могли затеряться ее пальцы. Эти воспоминания вызывали давно забытое напряжение и тепло внизу живота. И сразу напоминали об Артуре, с которым она испытывала подробное. Но Артур никогда не целовал ее. И Нори не помнила, касалась ли она когда-то его волос.