Дивный цветок дикого Севера

Эрик хмурился, сверкал на нее глазами, сжимал губы, но все равно не выдержал и… расхохотался.

— Я тебя выпорю однажды за такие фокусы, — игриво пригрозил он, отсмеявшись.

— Только обещаете, Эрик Лазаревич, — хихикала Нори, лучисто улыбаясь, радуясь, что смогла его рассмешить.

Эрик залюбовался ею. Юная красота в огромной майке сидела на его кровати, скрестив длинные стройные ноги. Распущенные волосы, озорная улыбка и глаза, из которых лился такой теплый и родной свет, что топил остатки льда в темном сердце Короля Чародея. Эрик понял, что нуждается в ней. Он пытался найти отголоски обиды и боли, но их не было. Лишь желание поцеловать Нори переполняло его.

— Оу-оу, что-то в глаз попало, — заморгал Савицкий, запрокинув голову и зажмурившись.

— Не двигайся, я посмотрю.

Нори подлетела к нему, встала рядом на колени, взяла лицо в ладони.

— Посмотри наверх. Правый глаз?

Она хмурилась, пытаясь разглядеть соринку или ресницу, которая мешала Эрику. Но тут сильная мужская рука легла ей на затылок, и Савицкий подался вперед, легонько касаясь ее губ своими. Нори чуть отклонилась, нахмурилась, изучая взглядом его нахальное выражение лица.

— Бен прав, — улыбнулась девушка, снова целуя его.

— И в чем же? — поинтересовался Эрик.

— Ты действительной старый, хитрый…

— Но не пидорас же?

Нори скользнула рукой вниз, чуть сдвигая ноут, нащупала явную эрекцию.

— Нет. Определенно — нет.

Эрик ничего не сказал, но его глаза потемнели. Он прихватил Нори за волосы на затылке, притягивая к себе, целуя сильнее, жарче, раздвигая языком ее губы, чтобы углубить поцелуй. Девушка постанывала, наслаждаясь его напором, отвечая с той же страстью и пылом, выпуская его темные желания на свободу. Она поглаживала пах Эрика через шорты, ликуя от внезапно свалившейся на нее тонны счастья.

Но вдруг его пальцы обвились вокруг ее запястья, убирая руку девушки в сторону, и Эрик разорвал поцелуй. Он запрокинул голову, прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Поняв все без слов, Нори отодвинулась, давая ему пространство.

— Ты простишь меня когда-нибудь? — спросила девушка тихо. — Если я могу что-то сделать, ты только скажи.

Эрик взглянул на нее уставшими глазами и не смог слукавить.

— Я не злюсь на тебя, Нори, — сказал он.

— Почему же тогда? Ты ведь хочешь…

— Хочу, кроха, но не так. Просто дай мне время восстановиться. Ладно, Цветочек?

Нори почувствовала, как к горлу подкатил ком, и звонкое рыдание вырвалось из ее рта. Она спрятала лицо в ладонях, не зная, куда деваться от внезапного потока эмоций, которые нашли столь странный выход.

— Нори, детка, ну что ты? Перестань, — уговаривал ее Эрик, поглаживая по коленке.

Он слегка перепугался и даже не смел обнять девушку.

— Прости, — всхлипывала она, уже не плача, а смеясь, стирая слезы, размазывая тушь. — Не знаю, что на меня нашло. Просто ты так давно не называл меня…

— Как? Крохой?

— Нет, Цветочком.

Эрик задумался, и действительно, он не звал ее так с тех пор, как они разбежались после визита Кеннета на Север. Савицкий искал какие-то слова, но Нори избавила его от необходимости говорить. Она встала, сходила умыться, улыбнулась ему и вернулась к работе, словно ничего и не было.

Но уходя спать, Нори не постеснялась и прижалась ко рту Эрика своим, сладко целуя его на ночь.

— Спасибо, — прошептала девушка нежно.

— За что?

— За то, что у нас есть шанс.

* Первая строчка поэмы Гомера «Илиада».

Глава 14. Тайна

Эрик сидел на диване и крутил в руках телефон. Только что у него состоялся очень странный разговор, и Савицкий пытался осознать все, что услышал. Именно в этот момент вернулась Нори. Она ездила проведать маму и брата.

— Привет, — улыбнулся он. — Хорошо съездила? Как мама, Саша?

— Все в порядке, — проговорила девушка, снимая куртку. — Ты сам как?

Эрик не сдержался и закатил глаза. Прошло два месяца после его боя с Беном, а две недели назад врач разрешил ему возобновить тренировки в щадящем режиме. Но Нори упорно продолжала беспокоиться о его здоровье.

— Что со мной будет? — проворчал Савицкий.

Он положил телефон на стол и снова вернулся к размышлениям. Нори, конечно, сразу заметила его задумчивость. Ведь на ее стандартный вопрос о самочувствии Эрик обычно разражался тирадой, доказывая, что он самый здоровый человек на земле.

— Что-то случилось? — спросила девушка, присаживаясь рядом с ним на диван.

— Эммм, — протянул Эрик, метнув взгляд на телефон, — Артур звонил. Он женится через две недели, приглашал на свадьбу.

Нори застыла на минуту. Эрик внимательно следил за ее реакцией, ожидая взрыва эмоций. Но Нори лишь хлопала глазами, которые становились все шире и шире по мере осознания озвученного факта, и ее брови стремительно уползали на затылок. А потом девушка разразилась потоком вопросов.

— Да как это возможно? Какой смысл, Эрик? Зачем? Он ведь изгнан. Еще три года. Или ты разрешил ему вернуться в Питер?

— Нет, — коротко ответил Савицкий.

— Да хоть бы и разрешил, — продолжала вслух рассуждать Нори. — Она ведь Московская, никогда не переедет к нему. И он не сможет в Москве. Неужели Наташа согласилась жить в Норвегии? Это так на нее не похоже.