Дизайнер Смерти (СИ)

   За неимением выбора я бы предпочла свои последние дни и вовсе не видеть Ронана, чем “пользоваться шансом”. Хотя жить мне теперь хотелось. Пожалуй, еще никогда за свои годы я так ярко не ощущала это желание бороться до последнегo.

   Могла ли я сбежать?!

   Увы, нет. Я была реалисткой.

   Ноги и руки меня не слушались, а двери и окна в спальне по–прежнему крепки. Единственным способом сохранить жизнь оставался самый ненавистный – забеременеть от Ронана, что претило моему существу. Да и, судя по всему, было попросту невозможно.

   – Доктор Дорнан, – пока ещё он не ушел, спросила я. - Вы утверждаете, что Ронан способен иметь детей, значит, проводили исследования. Так почему никто ни разу не пытался сделать ему ребенка с помощью искусственного оплодотворения?

   – Вмешательство в репродуктивный процесс в отношении императорской семьи под запретом ещё со времен Альтазара, - будто учитель истории, объяснил Дорнан и так общеизвестный факт.

   – Не смешите. Запрет, конечно, есть, – отмахнулась я. – Но я не верю, что Ронан ему следовал. опытки наверняка были, мне–то можете не лгать.

   – Вам лучше спросить об этом у Хэдока, - загадочно ответил доктор. - Но попытки, конечно, были, я лично пытался около пятидесяти раз.

   Я перевела взгляд на Дизайнера. И почему-то не удивилась, когда обнаружила его опять у окна, пялящегося на восходящее солнце. Интересно, что он будет делать, если однажды светило скроет тучами?

   – Хэдок, – окликнула его я. – Вы слышали мой вопрос? Можете на него ответить?

   – О самых первых попытках мне ничего не известно, - не поворачиваясь, произнес он. - Меня тогда не было при дворе. А все последние заканчивались неудачей. Эмбрионы гибнут спустя несколько часов после слияния семени и яйцеклетки. Генотип потенциальной матери должен идеально подходить к генотипу императора.

   – Чушь какая-то, – скривилась я. – Почему у обычных людей нет таких проблем?

   – отому, что императорская семья никогда не была обычной. Прямая ветвь от самого Альтазара – а это само по себе уже необычно.

   – Чем именно? – не унималась я.

   – Например, тем, что это единственный выживший род, берущий начало от одного из членов экипажа первого корабля. Больше никого не осталось.

   – Это ничего не значит. Столько лет прошло, нет ничего странного в том, что остальные рода вымерли. Но мы ушли от темы, что не так с императорским генотипом , если нужна какая–то особая девушка? И все ее ищут методом случайного подбора.

   Дизайнер наконец отвел взгляд от окна и перевел его на меня:

   – Если бы Дизайнер Жизни остался жив,то проблемы в поиске не было бы. Что же касается ответа, почему никто не подходит,то oн на поверхности. И если вы хорошенько вспомните историю, подумаете, наверняка догадаетесь сами. А пока воспринимайте как данность.

   Если бы у меня было настроение препираться, я бы сейчас начала это делать . отому что не понимала , к чему все эти загадки.

   – А сейчас прошу извинить, моя императрица, - поспешил откланяться Хэдок. - У меня дела.

   Он уже был у двери, когда я его окликнула:

   – Вы сказали, что род Альтазара – единственный выживший за эти годы. Но ведь есть еще Дизайнеры Смерти. дин из вас всегда был рядом с членами дома Жизни.

   – Но мы почти не люди, - ответил Хэдок. – У Дизайнеров Смерти не бывает детей. Хотя мыслите вы верно, госпожа. Мы все в той или иной степени дети Первого Корабля.

***

Когда я жила на Затурии,иногда мечтала, что однажды мне удастся вырваться оттуда на другую планету. Не навсегда, а ненадолго. осмотреть, отдохнуть, набраться новых впечатлений.

   В своих мыслях я выбирала для этой цели не столичный Гризальд с его пирамидами до неба, огромными храмами, широкими улицами и миллиардами жителей, а более тихий Сингард. Мир, открытый раньше всех после крушения ервого Корабля, когда нашей новой цивилизации вновь удалось выйти в космос.

   Сингард был подобен бесконечному морю с редкими клочками суши и с атмосферой из азота и кислорода. У местных колонистов первые годы были сильые проблемы с адаптацией, но со временем они привыкали,и все последующие поколения уже никуда не хотели уезжать из своего водного мира, предпочитая принимать гостей у себя и проводя им экскурсии.

   Я же разглядывала картинки в книгах о той планете, любовалась огромными рыбами, неведомыми существами из глубин и мечтала , как увижу когда-нибудь все собственными глазами. Но Милента не отпускала , говорила, что нечего мне делать в других мирах.

   И теперь я понимаю ее, видимо, няня опасалась, что меня найдут люди императора.

    я все равно продолжала мечтать, слишком идеализируя другие планеты.

   Мечта сбылась, но криво.

   Другой мир – Гризальд – оказался жестоким и далеким от курорта, зато впечатлений я набралась тут массу,и вот… даже отдыхаю. еред смертью,так сказать.