Дизель решает всё

Простудился же я, первый раз полетав в этом мире на самолете, которым оказался старичок ПО-2. Впрочем, пока он вовсе не был «старичком» и назывался У-2. Наш первый авиамотор подходил для него как нельзя лучше, пусть и был слегка тяжелее М-11. Основная заслуга в его создании, безусловно, принадлежит Чаромскому, который вот уже год бился над силуминовым вариантом турбодизеля воздушного охлаждения. Его вариант был практически готов, за исключением поршневой группы. Дело в том, что поршни из легкого сплава со стальными вставками и накладками, да еще овальной и бочкообразной в сечениях формы, несмотря на все усилия, были пока не под силу советской промышленности. Шли переговоры и в Европе и Америке по поводу приобретения лицензий и оборудования для их производства. Вот поэтому и возникла мысль обойтись на первых порах «полумерой» и применить в авиадизеле Чаромского, с небольшими изменениями, чугунную поршневую группу Д-100-2. Для этого пришлось модифицировать внешние поршни, удлинив и усилив цапфы шатунов. Это было сделано для того, чтобы обеспечить нормальное воздушное охлаждение цилиндра, разнеся внешние шатуны в индивидуальных кожухах подальше, освободив место для оребрения котла. Более тяжелая поршневая группа снизила КПД и, как следствие, мощность и обороты мотора, поэтому пришлось менять передаточные числа редуктора и привода компрессора для получения оптимальных характеристик.

Вся эта работа заняла всего месяц времени, еще неделя потребовалась на то, чтобы погонять мотор на стенде под нагрузкой, убедившись в его надежности. После чего, двигатель смонтировали на самолет и 27 апреля он впервые поднялся в воздух с центрального аэродрома. Так как сам аэроплан к тому времени был достаточно изучен, уже на второй день представилась возможность «покататься», в качестве поощрения, разработчикам и изготовителям мотора, под благовидным предлогом лично убедиться, что все в порядке. Надо ли говорить, что я был вторым в очереди, после Чаромского? При этом все замечания, что я недостаточно тепло одет, решительно отмел — закаленный, мол. В действительности же имела место неосознанная привычка наплевательски относиться к собственному здоровью, а скорее — неоправданная надежда на медицину XXI века.

— Ну как машина с новым сердцем? — поинтересовался я у пилота еще перед посадкой.

— Вялая. Газ даешь, а обороты вверху растут медленно. Разбег из-за этого длиннее. Но для учебного аэроплана сойдет.

— Издержки земного происхождения. Если топливную аппаратуру настроить на оптимальную работу на высоких оборотах, на режимах средней и большой мощности, то мотор на низких, боюсь, глохнуть будет. Лучше уж слегка увеличенный разбег, чем посадка с остановившимся движком. А иначе вообще не сядешь, пока тянет устойчиво.

— Да уж, для истребителя такой мотор не подойдет.

— Дай срок. Будут винты изменяемого в полете шага — все встанет на свои места. ВИШи даже можно реверсивные делать, чтобы тягу в обратную сторону при нужде давали. А мотор постоянно на оптимальных оборотах будет крутить. Так приемистость поправим.

Прохладный апрельский ветер сделал свое дело, и уже на следующий день я валялся с температурой под сорок. Хорошо хоть, в тщательно скрываемой мной аптечке были лекарства на все случаи жизни, а то не знаю, как выкарабкался бы. Что ни говори — иммунитет у меня, расслабленного эффективностью и доступностью лекарств, — не чета местным. Да и для них воспаление легких чревато летальным исходом.

Нет худа без добра. Так как от лечения в стационаре я отказался наотрез, появилось время побыть в семье, которой недоставало моего внимания. Правда, уже через неделю мне до жути хотелось на работу. С одной стороны, навязчивое внимание жены к «болящему», перемежающееся упреками, что семейный доход стал гораздо меньше. С другой — привык я уже жить в бешеном темпе и сейчас просто физически ощущал, что бездарно теряю время. Время, которого может не хватить.

— Лежишь, симулянт? Здорово! — в избу ввалился Лихачев собственной персоной.

— Тебе не хворать, Алексеевич, хожу уже понемногу.

— Ходит он, ладно, ругать не буду тебя, все у нас вроде хорошо пока. Запустили «пятерку» в серию — как камень с души свалился. А ведь я, откровенно говоря, не верил! Если б не твоя «реформа» с получкой, наверное, и не получилось бы. Как ты там говорил: «Деньги движутся параллельно работе и от руководителей не зависят»? Ну не суть. Наши-то сейчас освоились, теперь инженеров донимают, как лучше и дешевле сделать. Только и следи, чтоб после их инициатив запчасти техзаданию соответствовали!

— Так и должно было быть, теперь каждому выгодно подумать хорошо, что он делает и как. А беспокоишься зря, если погонятся за упрощениями и дешевизной, упуская качество, — суррогатный мотор никто не оплатит, деньги потеряют. Обожгутся — поймут.

— А без этого никак нельзя? План все-таки!

— Мы думали, что и без забастовки можно, а вышло сам знаешь как.