Читаем Для Чего мы живем полностью

Для Чего мы живем

«Я не решился бы их напечатать, если бы не преосвященный Феофан Вышенский, — рассказывал преподобный Герман. — Когда я ещё в Гефсиманском скиту жил, я о себе возомнил много, по гордости: и наставлял, и учил кое-кого, и даже старцем прикинулся; ко мне даже приходили за советом из братии, да и миряне тоже. Так вот я и писал тогда преосвященному Феофану о своих сомнениях. И он меня наставлял. Послал я ему и свои записки о старце моём, отце Александре, и он мне на это ответил, что советует напечатать, потому что скрыть это от могущих почерпнуть в них назидания было бы «небезгрешно».

Беседа о главном в спасении

Старец говорил: «Необходимо потребно для спасения смирение: насколько человек смирит себя пред Господом, настолько и обрящет благодать. В житии святого Евстафия Плакиды (20 сентября ст. ст.) мы читаем, что Господь явился ему и сказал: «Когда ты приедешь в глубину смирения, Я вознесу тебя и прославлю на небесах пред Ангелами Моими».

«Многие, — говаривал старец, — творили великие добродетели и даже претерпели некоторые мучения, как видим мы из «Слов пятидесяти» святого Макария Египетского, а после впали в гнусные страсти и погибели».

«Батюшка, это страшно, как же спастись можно?» — спросил однажды по поводу этих слов ученик. «Со смиренномудрием легко можно спастись, если захотят; надо полагать, — отвечал старец, — они погибли, не имея этой добродетели, то есть смирения, понадеялись на себя и развратились».

Вообще старец постоянно внушал своим ученикам, что смирение есть наиболее удобный путь ко спасению. «Смирение, — он советовал, — пусть восполняет недостаток других добродетелей».

Когда, например, один ученик высказывал старцу: «Батюшка, у меня нет ни молитвы, ни чего доброго, и оттого я бываю в великой печали и о сём скорблю», — то старец ответил: «И у царя земного не все воины бывают генералами, есть и офицеры, и простые солдаты; так и у Царя Небесного: если не будешь генералом, то будешь простым солдатом, а всё будешь воин Небесного Царя. Смиряй и укоряй себя во всём, как непотребного раба».

Однажды пришёл к старцу некоторый брат и говорит: «Батюшка, я думаю, достаточно для спасения того, что я хожу ко всем церковным службам, полагаю известное число поклонов в келье и прочее, что требуется по правилам и монашеским уставам, исполняю тщательно».

Старец. Не за то мы будем осуждены, что не совершили великих подвигов внешних и добродетелей или не творили чудес, а за то, что не плакали о себе, как говорит святой Иоанн Лествичник. Будем осуждены за наше неправильное (высокое) мнение о себе и за успокоение себя и совести своей такими помыслами (то есть будто достаточно одних внешних добродетелей).

Брат. Как же сказано в Святом Евангелии: Да не смущается сердце ваше… В доме Отца Моего обителей много (Ин. 14,1,2)?

Старец. Это сказано тем, которые сетуют и плачут о грехах своих и познали свою нищету духовную, а не тем, которые успокаивают свою совесть одними внешними добродетелями.

Вопрос. Батюшка, бывает иногда так тяжело, а посоветоваться не с кем; к вам написать — ответа долго не дождёшься, а нужно очень скоро. Научите, как мне поступать?

Ответ. Трижды помолись Богу, и куда помысел склонится, так и поступай (Руководство к духовной жизни преподобных Варсонофия Великого и Иоанна, ответ 711).

Однажды явился к старцу мирянин, присланный для исповеди преподобным Амвросием Оптинским, и начал рассказывать о своих трудах для храмов Божьих и, между прочим, о том, что он устроил в одном храме прекрасные хрустальные иконостасы.

Старец.

А упражняетесь ли вы в молитве Иисусовой?

Мирянин. О, конечно, постоянно упражняюсь.

Старец. А мы — так вот твердим-твердим её, а всё не можем сказать, что постоянно труждаемся в ней. Ваши труды и старания для благоустроения храмов Божьих похвальны, и вы очень хорошо сделали, что потрудились на этом поприще. Но строите ли храм душевный, внутренний, который выше внешнего? Мы сильно нуждаемся в обновлении внутреннего человека, и в этом много и тщательно нужно потрудиться.