Для спящих ночь, для стражи день…

Этот разговор убийцы с намеченной жертвой был еще одним доказательством того какое сильное влияние оказывает подсознание на поведение человека. Натура Элен стремилась все узнать, а профессор не мог устоять перед желанием удовлетворить чужую жажду знания.　

— Я считаю это своим долгом, — сказал он. — Я как ученый осознаю угрозу чрезмерного роста населения и уменьшения пищевых ресурсов. Лишние особи женского пола должны быть уничтожены.　

Элен сама не знала, на что надеялась, — конец был так близок.　

— Почему же я лишняя? — с вызовом спросила она.　

— Потому что у вас нет ни красоты, ни ума, никаких полезных качеств, которые можно было бы передать потомству. Вы просто мусор. Неквалифицированная рабочая сила на переполненном рынке. Лишний рот. И поэтому я убью вас.　

— Как? — прошептала Элен. — Как и других?　

— Да. Вы не почувствуете боли, если не станете сопротивляться.　

— Но Сервиден было больно.　

— Сервиден? — Он нахмурился, вспомнив о последнем убийстве. — Я был разочарован. Я ждал вас… От нее было столько беспокойства… Я должен был перенести ее к Бину… Я не хотел, чтобы полиция явилась сюда… Я не зря столько трудился… — Профессор с удовлетворенным видом огляделся вокруг. — Здесь сейчас удобно. Я доволен, что у меня хватило терпения ждать… Этим вечером я три раза чуть не сделал этого. Первый раз в роще, второй — когда вы дремали на ступеньках, и третий — когда были одна в вашей комнате. Но тогда я подумал, что мне могут помешать.　

Элен не шелохнулась, когда профессор двинулся к ней. Ей казалось, что любое резкое движение может дать толчок страшному изменению в нем. Он задумчиво потер пальцы, словно делая массаж, и объяснил:　

— Это наследственное. Мальчиком я видел, как мой отец перерезал горло девушке кухонным ножом. Тогда меня стошнило, я был вне себя от страха. Но шли годы, и я созрел для…　

Глаза профессора загорелись зеленым огнем. Лицо его, меняясь на глазах, становилось неузнаваемым. Но все же она узнала его — это было лицо показавшегося на задней лестнице злобного призрака.　

— И кроме того, — добавил профессор, — мне нравится убивать.　

Они стояли лицом к лицу на расстоянии всего нескольких шагов. И тогда Элен, охваченная ужасом, не выдержала. Она повернулась и рванулась в спальню профессора.　

Он последовал за ней с исказившимся лицом, скрючив пальцы, похожие на когти.　

— Ты от меня не уйдешь! — прохрипел он.— Дверь заперта.　

В панике, словно загнанный зверек, Элен уклонялась от его рук. Она забыла свое имя, не помнила, где находится и что делает. Вокруг был красный туман, какие-то вспышки. Элен осознавала, что все кончено: она сжалась в углу, а профессор наступал на нее. Он был так близко, что она видела свое отражение в его глазах.

Но тут раздался звук, похожий на щелчок бича, и коснуться девушки убийца не успел, его тело обмякло, словно лопнула какая-то пружина, он тяжело рухнул на ковер и застыл в неподвижности.　

Подняв голову, Элен увидела, что в дверях стоит леди Варрен, держащая в руке револьвер. На ней была белая пушистая старушечья кофта, в седых волосах торчал розовый бантик на приколке.　

Элен подбежала к леди Варрен, и она упала девушке на руки. Слишком тяжело достался ей этот выстрел. Но она улыбнулась с мрачным удовлетворением охотника, уничтожившего опасную гадину. В ее последних словах прозвучало раскаяние:　

— Я все же сделала это… Но на пятьдесят лет позже, чем нужно было.