Длинные тени

На узкой тропинке, вьющейся среди черно-белого безмолвного леса, бесновались демоны. Нет, это было хуже демонов — бурый мех, кровавые глаза, оскаленные пасти и ненависть, ненависть, ненависть… Рыжий конь с распоротым брюхом лежал в снегу; волки и их добыча слились в единый рычащий ком. Клыки, когти, руки, прижатые от злости уши, блеск стали, короткий вой, стон, злоба, ярость, ненависть…

Выстрел!

Вырвавшийся из револьвера подоспевшего Клеорна огонь и последовавший скулеж раненого волка вывел мэтра Лео из шока. Волшебник спрыгнул с оленьей спины, потряс руками и запустил в копошащийся темный шар молнию. Зверя, которого как раз в этот момент его высочество отбросил в сторону, сожгло дотла. Так, надо повторить… и еще… еще…

Что-то было неправильно, но на размышления времени не осталось. Там, внутри волчьей стаи, был принц Роскар и какой-то другой человек; к ним бежал Клеорн, явно намеревавшийся вступить в бой с волками, и мэтр Лео постарался не отставать. Кстати, зачем сжигать волков? Можно же просто поднять их «Флейтой Ветра» и отбросить в сторону…

Какие-то странные звери. Обычно волков, да и прочую живность Лео прекрасно слышит, но эти… Всё дело в усталости? Или…

Додумать Лео не успел. Клеорн разрядил револьвер в очередного волка; Роскар рассек кинжалом другого, и остальная стая, пожав хвосты, бросилась в рассыпную.

— Он мёртв? — подбежал волшебник к лежащему в истоптанном, испачканном снегу человеку.

Клеорн не ответил. В принципе, комментарии не требовались — изодранная в клочья одежда, темные озерца крови и отсутствие попыток двигаться или хотя бы стонать, говорили сами за себя.

Принц Роскар рухнул на колени и откинул с лица пострадавшего капюшон. Прислонил кинжал к побелевшим губам брата. Хрипло прошептал:

— Ещё нет.

Сказать, что известие о несчастном случае с королем произвело в Борингтоне тот же эффект, что зажженная спичка — на пороховом складе, значит не сказать ничего. Замок взорвался, погребя под нахлынувшим беспокойством мир и добродушие последних дней. Любимое зимнее развлечение вдруг показало волчьи клыки; хуже всего было то, что речь шла не о метафорах, а о самых натуральных волках. Судя по воплям Могдена, доносившемся из малой гостиной, присутствие в лесу злобной стаи стало для господина распорядителя таким же сюрпризом, как для короля.

Хмм… Пожалуй, королю пришлось все-таки хуже.

— Что там? — спросила Далия, с трудом сдерживая беспокойство. Вышедшая из королевской спальни Камюэль устало привалилась к притолоке, хотела вытереть выступивший на лбу пот, но с неудовольствием отказалась — руки начинающей целительницы были покрыты пятнами крови.

— Крепко его подрали, — ответила ведьма. — Самые крупные раны я зашептала, но это на два-три часа. Его надо срочно в Талерин, чтобы мэтресса Розанна наложила швы, особенно на правую руку — там все сосуды и мышцы порваны, предплечье на сухожилии держится. Похоже, его величество кромсали, как взбесившийся дровосек прыгучую ёлку [30]… Нужно заказать молебен Премудрой Прасковии, а еще лучше — и Асгадиру Внезапному, чтоб б ольшую беду отвел.

— Всё так плохо? — ужаснулась Далия.

В ответ Камюэль скорчила выразительную гримасу. Еще хуже, чем кажется на первый взгляд.

— Я приведу Фотиса, — вызвалась алхимичка. Сейчас она была готова совершить любой подвиг, только бы справиться с томительным, разъедающим внутренности, невыносимым ожиданием возможного несчастья.

— Мэтресса! Ваша ученость! — выскочила откуда-то графиня Росинант. Ее милость была растрепана, будто после хорошей драки.

— Мне некогда! — рявкнула Далия.

— Умоляю вас, ваша ученость! — не унималась Синтия.

— Еще слово, — прошипела Далия, с трудом удерживаясь, чтоб не схватить графиню за соблазнительно тонкое, беззащитное горлышко. — И я превращу ваш мозг в тыкву!

Графиня охнула, схватилась за сердце и отстала.

Внизу, в большой гостиной, герцог Тирандье пересказывал злоключения, случившиеся на охоте с ним

. Отчего-то зрелище устроившегося в уютном кресле герцога вызвало у Далии отвращение, а квохтание вокруг него дочуры и прочих придворных куриц смотрелись злой пародией на безмолвное горе, охватившее королеву и принцессу Ангелику. Стараясь не показывать охватившие ее чувства, сапиенсологиня прошмыгнула в сторону кухни.

— Кто-нибудь видел Фотиса? — строго спросила она у челяди.

Кто-то развел руками, кто-то покачал головой. Некоторые ограничились испуганным взглядом. Да что такое творится?! Все будто с ума сошли! Нашли, чего бояться — банального несчастного случая! Будто никто никогда не падал с лошади, не ломал себе кости и не становился жертвой взбесившихся волков!

Хотя, если подумать, подобные несчастья имеют обыкновение происходить с кем-то другим, а не с королями.

У большого стола, наполовину заставленного кастрюльками, сковородками и приготовленными к обеду блюдами, сидел мэтр Лео. Молодой человек выглядел поникшим и несчастным. Инспектор Клеорн топтался рядом.

Когда Далия с участием спросила, что случилось, Лео отнял прижатую к переносице мокрую тряпку.

— Бичедо страшдодо, — ответил он.