Длинные тени

Не успела я войти во двор, как Алла практически повисла у меня на шее и горячо зашептала прямо в ухо: «Как хорошо, что ты приехала, Варя! Как хорошо!» Потом она подхватила соскользнувший с моего плеча рюкзак и, крепко взяв за руку, как когда-то в детстве, потянула меня в дом. Я же только успевала изумленно оглядываться по сторонам – посмотреть было на что: просторная терраса, незаметная с улицы, распахнула в сад свои огромные окна, а на второй этаж «шале» вела добротная деревянная лестница с перилами. В приоткрытую дверь была видна часть гостиной, занимавшей, по-видимому, всю площадь старой кирпичной постройки, где раньше размещались целых три комнаты, в которых и проживала семья Винокуровых.

От такого размаха просто дух захватывало, и дурацкий вопрос вырвался сам собой: «Алка, откуда такие хоромы? Вы что, все-таки нашли клад?» Клад мы в детстве искали вместе с Лариской: среди ребятни ходили упорные слухи, что в доме Винокуровых до революции жила вдова богатого купчины, и что сама она уехала за границу, а часть сокровищ спрятала в бывшем амбаре, да так и не смогла вернуться за ними. Но найти нам, конечно, ничего не удалось, а когда старший брат Ларисы, Олег, купил мотоцикл, поиски клада нам пришлось прекратить, потому что на двери нашей «сокровищницы» появился настоящий амбарный замок…

«Что ты, какой там клад! – рассмеялась Алла. – Это все папа… Да ты садись, рассказывай, как живешь, какими судьбами объявилась в нашем городе? Сто лет от тебя ни слуху, ни духу, а тут вдруг приехала!». Она внимательно посмотрела на меня, потом опустила взгляд на мои брюки-галифе (которые я приобрела в тайной надежде, что Данькино эстетическое чувство такой моей лихости не вынесет, но и это не помогло) и с удивлением покачала головой: «Ох, Варька, ты совсем не изменилась! Даже не верится, что столько лет прошло…»

Да, лет прошло немало, практически четверть века минула со времен нашего детства, и для любого человека это срок. А тем более для нашего поколения: мы были уже взрослыми сложившимися людьми, когда вдруг жизнь начала меняться стремительно, и далеко не все сумели приспособиться к этим переменам. Впрочем, «не все» – это очень мягко сказано, на самом деле, сумели единицы, еще кому-то просто повезло, как мне с работой, а остальные…

Про Ларису я знала, что ее муж Павел еще в советское время получил назначение в Германию, и жили они в городе с длиннющим названием Карл-Маркс-Штадт. Поначалу мы с Лариской переписывались, но потом постепенно переписка наша заглохла, а теперь уже и города такого нет. Последней новостью из жизни Ларисы было известие о рождении у них с Пашей второго сына, да и это я узнала еще от тети Вали. Про то, как живет Алла, я вообще ничего не знала – до нынешнего дня она оставалась в моей памяти первоклашкой с белым капроновым бантом, который Лариска с трудом пристраивала на непослушные кудри младшей сестры. И вот, пожалуйста, – передо мной «маленькая хозяйка большого дома».

Пока Алла ставила чайник и накрывала на стол, я успела оглядеться по сторонам и пришла к выводу, что в этом новом большом доме маленькая хозяйка живет одна. Вопрос: «Как родители?», вертевшийся у меня на языке, я так и не задала, опасаясь ответа, да и свои неприятности с Данькой не собиралась выкладывать, что называется, прямо с порога: раз уж я «в бегах», стоило попробовать на первых порах соблюдать конспирацию. Зато я честно рассказала о тетином наследстве и о том, что я решила провести свой отпуск в родном городе.

Аллочка в ответ на мою «декларацию о намерениях» снова повторила фразу, которой встретила меня: «Варька! Ты не представляешь, как я рада, что ты приехала! И, знаешь, что? Оставайся у меня ночевать! Что ты будешь делать там, в опустевшем доме, на ночь глядя? А тут, сама видишь, места теперь полно, на втором этаже есть гостевая комната, так что тебе будет удобно! А мне… Мне так надо поговорить с тобой! Именно с тобой!» И я, конечно же, согласилась.

Да и как было не принять приглашение, когда я смотрела в глаза сидевшей напротив молодой женщины, а видела перед собой охваченного непонятным беспокойством ребенка, который нуждается если не в помощи, то, по крайней мере, в участии взрослого человека. И вдруг возникло странное чувство, как будто это не сестра моей подруги, а моя собственная младшая сестра, просто мы не виделись много лет, но ощущение упругой маленькой ладошки, которую я сжимаю в руке, оставалось со мной все это время… И я поняла, что пора задавать вопросы.

«О чем ты хотела поговорить? И почему именно со мной? Мы же так давно не виделись! Как там Лариска поживает? Как Олег? И как …, – тут я запнулась, но все-таки произнесла роковой вопрос, – что с родителями?»