Длинные тени

— Мышиный помет! — прошипел Воробей, нащупав лапами камень.

Не теряя спокойствия, Белка повела его выше, хотя, наверное, сердце ее разрывалось от страха за детей.

Остролистая и Львиносвет полезли следом. Хотя Белка и сказала, что подъем не такой уж крутой, на деле все оказалось намного хуже.

Несколько раз Остролистая всерьез опасалась, что хлещущий ливень смоет ее вниз, а молнии подожгут колючки, за которые она цеплялась в поисках опоры. Ее окружала тьма, всполохи молний и раскаты грома. Она уже давно потеряла из виду Белку и братьев, как и надежду когда-нибудь добраться до вершины.

Но внезапно совсем рядом раздался спокойный голос матери.

— Умница!

Сильные зубы ухватили Остролистую за загривок и втащили на вершину утеса. Лапы у Остролистой подкосились, и она упала на камень, жадно хватая пастью воздух. Воробей лежал рядом, а Белка втаскивала на камень Львиносвета.

— Отойдите подальше от края, — крикнула Белка. — Стена в этом месте продолжает осыпаться! — Она развернулась и направилась к кустам.

Остролистая подтолкнула носом Воробья.

— Вставай! Осталось совсем немного, а потом отдохнем.

Брат оскалил зубы и негромко зашипел, не желая признавать, насколько тяжело дался ему этот подъем.

— Если хочешь, обопрись на меня, — предложил Львиносвет, подходя к Воробью.

— Послушай ты, мышеголовый…

Раздраженное шипение Воробья было прервано новой вспышкой молнии. Ослепительный белый коготь с сухим треском обрушился на землю рядом с котами, словно хотел пригвоздить их к земле. Затем последовал оглушительный раскат грома, и кусты вспыхнули пламенем.

Остролистая завыла от ужаса. Жадные красные языки лизали ветки, отрезая путь в лес. Они с братьями оказались заперты на осыпающемся краю утеса! Струи дождя хлестали по земле, поливая горящий куст, превращая огонь в клубы серого дыма. Остролистая закашлялась, но, к сожалению, ливень уже затихал, и его силы явно не хватало, чтобы полностью справиться с огнем.

Волна жара дохнула в морду Остролистой, она инстинктивно попятилась назад — и мелкие камешки угрожающе посыпались у нее из-под лап. Утес крошился! Отскочив, Остролистая в ужасе посмотрела вниз, на объятую огнем поляну. Даже если бы им каким-то чудом удалось спуститься обратно в лагерь, там их тоже ждала бы смерть от огня.

— Что происходит? — прокричал Воробей. — Что нам делать?

— Ничего, — неожиданно спокойно ответил Львиносвет. Отсветы пламени играли на его золотой шерсти, плясали в глазах. — Мы в ловушке. Белка! — громко позвал он. — Ты где? Помоги нам!

Не успел он договорить, как объятая пламенем ветка отломилась от куста и рухнула на землю. Остролистая едва успела оттащить Воробья в сторону. Сбившись в кучу, трое котов в безмолвном ужасе смотрели на огонь.

— Я здесь! — на этот раз всегда спокойный голос Белки звенел от страха. — Попробую протянуть вам ветку. Но вам придется очень быстро пробежать по ней, пока она тоже не загорелась.

— Это мы сможем! — заверил ее Львиносвет.

Остролистая с безмолвным восхищением посмотрела на брата. Какой он храбрый! Не будь его, она давно ударилась бы в панику, мечась между огнем и спуском в лагерь. Но она не одна, она с братьями! Их троих защищает пророчество, а значит, ничего страшного с ними не случится.

Послышался громкий треск сучьев, как будто по земле волочили что-то тяжелое. Недолгая уверенность Остролистой растаяла, как облачко пепла на ветру.

— Она не справится, — прошептала она, поворачиваясь к Львиносвету. — У нее ведь рана еще не зажила! Ей просто не хватит сил.

— Белка всегда делает то, что нужно, — хладнокровно ответил брат.

Тем временем маленькие язычки огня уже побежали по траве. Струи дождя прибивали их к земле, превращая в клубы дыма, но огненные змейки тут же появлялись в других местах. Коты начали задыхаться от дыма. Горящий лист упал на спину Воробья. Львиносвет смахнул его лапой, и к запаху горелой листвы добавилась удушливая вонь паленой шерсти.

Внезапно на фоне пламени возник черный силуэт Белки, волочившей тяжелую ветку. Было заметно, что кошка совсем выбилась из сил. Львиносвет напружинил мышцы, словно хотел перепрыгнуть через огонь и броситься на помощь матери.

— Нет! — прокашляла Остролистая. — Слишком далеко!

Не успел Львиносвет ответить, как в пламени возникла еще одна кошачья фигура. Языки пламени сверкали в глазах кота, а в его свалявшейся серой шерсти застряли обгорелые листья и обломки мелких веток. Дым и пламя настолько ослепили Остролистую, что она сначала приняла этого кота за звездного воителя, но, приглядевшись, узнала в нем Уголька.

Белка с тяжелым вздохом уронила ветку.

— Помоги мне протолкнуть ее в огонь! — закричала она.

Уголек схватил ветку зубами и сильным толчком бросил ее через стену огня прямо на узкую полоску земли, где стояла Остролистая и ее братья. Путь был открыт, но Остролистая почему-то не почувствовала никакой радости. Ее настораживал странный взгляд Уголька — серый воин едва не облизывался от удовольствия, словно приготовившись съесть сочный кусочек дичи.