Дмитрий Донской. Битва за Святую Русь

Жили два брата, два Лазаря:Один братец — богатый Лазарь,А другой братец — убогий Лазарь.Пришел убогий к брату своему:"Братец ты, братец, богатый Лазарь!Напой, накорми, на путь проводи!"Выговорил богатый: "Отойди прочь,Скверный, отойди прочь от меня!Есть дружья-братья получше тебя:Князья, княгины — те дружья мои,Богатые купчи — те братья мои".Вывел богатый брата своего,

На чистое на поле выпроваживал.Науськал богатый тридцать кобелей,Стали убогого рвать и терзать.Взмолился убогий самому Христу:"Сошли мне, Господи, грозных ангелов,Грозных ангелов двух немилостливых!Вынимайте душу от белого тела!"Услышал Господь молитву его:Сослал ему Господь легких ангелов,Легких ангелов, двух архангелов:Изымали душеньку со радостью,Кладывали душеньку на золоту мису,

Проносили душу самому Христу.Как бросило богатого о сыру землю,Не узнал богатый ни дому, ни детей,Ни дому, ни детей, ни жены своей.Взмолился богатый самому Христу:"Сошли мне, Господи, легких ангелов,Легких ангелов, двух архангелов,Вынимайте душу от белого тела!"Не слушал Господь молитвы его:Сослал ему Господь грозных ангелов,Грозных ангелов двух немилостливых.Вынимали душу не со радостью,

Кладывали душеньку на вострое копье,Проносили душу во огненну реку,Во огненну реку, во кипучу во смолу.Увидал богатый брата своего:"Братец ты, братец, убогий Лазарь!Омочи-ка, братец, безымянный перст в окиян-море,Помажь-ка, братец, печальные уста!"Отвечал убогий брату своему:"Братец ты, братец, богатый Лазарь!Как жили мы были на вольном на свету,Не знали мы, братец, никакого греха:Брат брата братцем не назывывали,

Голодного не накармливали,Жаждущего не напаивали,Голого не одёвывали,Босого не обувывали,Красную девицу из стыда не вывели,Колодников-тюремщиков не навещивали,Убогого в путь-дорожку не проваживали.Теперь воля не моя, воля Господа,Воля Господа, Царя Небесного".

Слепец, сидя на паперти храма и подняв к небу незрячие очеса, перебирал струны гудка. Скоромных песен в пост не поют, и потому по всей Москве в эти дни слышнее стали голоса калик перехожих, лирников. Иван Федоров, выходя из церкви, приостановился и дослушал до конца старинный назидательный сказ. Крякнув, щедро оделил певца.

Мороз отдал, и небо было промыто-синим, и уже вовсю журчали ручьи, и тонкий пар заволакивал ждущие весеннего освобождения поля. На Москве-реке уже разобрали зимний мост и уже тронулись с тихим шорохом серо-голубые льдины, отрезая Заречье от тутошнего берега. На льду Неглинной вода стояла озерами, готовясь бурно помчаться во вспухающую весенним половодьем Москву. "Братец ты, братец, богатый Лазарь…" Вот и мать привечает странников и убогих, а все одно: редко кто посчитает на деле братом своим убогого странника!

Подымаясь в гору к своему терему, Иван остаялся вновь. Маленький мальчик на тоненьких ножках, чем-то напоминавший ему Ванюшу, хлюпая носом, возился в луже, сооружая из талого снега плотину для уличного ручья.

— Чего ето у тя? — спросил Иван добрым голосом. — Никак, корабли пущать надумал?