Дмитрий Хворостовский. Две женщины и музыка

– 2013 год – год 200-летия Верди, поэтому значительную часть концерта мы посвятили именно ему. Кстати, это также юбилей Вагнера. Аня выбирала репертуар, и, насколько я знаю, практически все, что она собирается петь, для нее новое, как вердиевская Элеонора из оперы «Трубодур». В общем, Аня дерзает и пробует новый репертуар и, на мой взгляд, успешно. Совсем недавно она со мной спела в Венской опере свою первую Татьяну в «Евгении Онегине». То есть Аня намеренно рискует на этом концерте. А я в ее репертуар встроил свой. Прежде всего вердиевское. Верди – мой любимый композитор. А кроме того, в программу мы поставили заключительный дуэт из «Евгения Онегина» Чайковского, что очень приятно, так как Аня – моя самая ценная, последняя Татьяна… С Аней очень интересно на репетициях. И реагирует на шутки и подхватывает мгновенно… Наше сотрудничество продолжается в течение многих-многих лет. Я наблюдаю Анину карьеру с самого начала. Я вижу ее становление, ее творческий рост.

– Может показаться, что подобные концерты – это очень просто: пришли, спели то, что захотели. А чем для вас концерт отличается от оперы?

– Когда речь идет о классическом настоящем искусстве, это не всегда развлечение. Это вообще не развлечение. Часто люди не понимают разницы между искусством-развлечением и настоящим искусством. Настоящее искусство – это искусство высшее, оно не зависит от места – оперный театр, концертный зал или Красная площадь».

Но вернемся к дуэту века. Первое отделение концерта на Красной площади было посвящено произведениям итальянского композитора Верди. В начале концерта Дмитрий Хворостовский спел сцену смерти Родриго из оперы «Бал-маскарад» и арию Графа ди Луны из «Трубадура». Кульминацией первой части концерта стал дуэт из «Трубадура». В операх Верди и Пучинни Анна Нетребко блистала не раз, но арии, которые звучали в концерте, она ранее не исполняла. Во второй половине концерта Анна Нетребко продемонстрировала не только вокальное, но и актерское мастерство: потрясающе спела арию Мадлен из «Андре Шенье» Джордано и арию Адриенны Лекуврер из одноименной оперы Франческо Чилеа. Кульминацией концерта стал дуэт Онегина и Татьяны из оперы Чайковского «Евгений Онегин». Причем драматический музыкальный диалог Онегина и Татьяны благоговейная публика слушала стоя.

Затем было исполнение «на бис» – «Очи черные» и «Подмосковные вечера».

Дмитрий Хворостовский не раз тепло отзывался о своей коллеге, с которой выступал в дуэте на Красной площади, и на вопросы: как вам пелось с Анной Нетребко? – обычно отвечал:

– Очень легко. Аня потрясающая! Уверен, мы с ней ещё встретимся в Мете. Эту певицу я знаю с её первых шагов и очень люблю. Помимо волшебного голоса и сценического мастерства она обладает колоссальной энергией. Кроме того, Аня чудная коллега. Её Татьяна растет в какой-то экстраординарной прогрессии.

Добавим к сказанному, что Мет – это сокращенное название Метрополитен-оперы, а Татьяна, исполняемая Анной, – конечно же Ларина из оперы «Евгений Онегин».

Или вот еще его характеристика партнерши[69].

– Я из тех, кому нужно, чтобы певица нравилась – хотя бы чуть-чуть. Если совсем не нравится, приходится сильно напрягаться. Мне с Аней Нетребко очень нравится петь. Я считаю, что Аня просто создана для сцены. Это такой сценический зверек хищный, который может тебя проглотить. Мне странно, что раньше она сильно опасалась концертов. У нее есть качество, присущее маленьким девочкам, которые способны вскочить на стул и выдать «цыганочку». И никакой тебе застенчивости, никаких комплексов. В этом отношении с ней легко, весело, хорошо. К тому же она просто очень красивая женщина. И сейчас у нас много совместных планов.

Добавим еще такой нюанс: однажды Дмитрий почти всерьез заявил, что считает Анну… реинкарнацией Каллас!

Наш герой, не так давно отметивший 50-летний рубеж, абсолютно прав, говоря:

– В принципе, я мог бы вот в 50 лет поставить определенную точку и сказать: «Да, я добился вот этого, вот этого и вот этого, и мне не стыдно смотреть в глаза людям и не стыдно смотреть ни в прошлое, ни в будущее».

Он уже заслужил все свои эпитеты: талантливый, золотой, неподражаемый, лучезарный, сиятельный, востребованный, бесподобный, гениальный, самый-самый-самый…

Глава 22. «У всех коров и баранов поставленные голоса, но петь они не могут»

«Выглядит как молодой Рудольф Нуриев, а поёт как Павел Лисициан», – писал о Хворостовском знаменитый английский критик Алан Блайт. В 90-х годах ХХ века это была высшая похвала: невозвращенец Нуриев считался эталонным танцовщиком, а Лисициан был первым русским певцом после Шаляпина, который выступил на сцене Метрополитен-оперы, и куда с успехом затем ворвался наш русский гений Хворостовский.

Избранник певчих небесных ангелов понимает, насколько хрупок дар, с которым он появился на свет.