Дмитрий Пожарский против Михаила Романова

Можно считать на 99,9% доказанным, что род Годуновых происходил от татарского царевича Чета. Лучшим доказательством этого служит молчание оппонентов Бориса в 1600—1605 гг. о его происхождении. Какие только фантастические обвинения не предъявляли Годунову, а об этом молчали. А ведь ложь о происхождении рода издавна считалась на Руси большим бесчестьем и даже уголовным преступлением.

Разумеется, что татарским происхождением Годунова ни Шуйский и никто другой попрекать не могли, ведь в XIII—XVI веках Чингисиды считались выше Рюриковичей.

Дети и внуки Дмитрия Зерна служили боярами у Василия I, особенно известен был бездетный боярин Константин Дмитриевич Шея (правнук Чета).

Положение потомков Чета несколько ухудшилось в середине XV века в ходе тридцатилетней гражданской войны. Дело в том, что Михаил, сын Федора Сабура, поставил не на ту лошадку. Он пошел на службу к Дмитрию Шемяке, в 1447 г. он одумался и перебежал к победителю. Василий Темный простил его, но Сабуровы и Годуновы были несколько отодвинуты от престола.

Праправнук Дмитрия Зерно окольничий Константин Федорович Сверчок-Сабуров в 1505 г. выдает свою дочь Соломонию замуж за Василия III. О Соломонии Сабуровой стоит рассказать поподробнее. И совсем не потому, что прадед Соломонии Федор Сабур и основатель фамилии Годуновых — Иван Годун — были родными братьями. Дело в том, что история Соломонии имеет прямое отношение к истории Смутного времени.

Брак Василия III и Соломонии был бесплодным долгих двадцать лет. Василий болезненно переживал отсутствие наследника. Он горько жаловался приближенным на свою судьбу Однажды на охоте Василий увидел большое гнездо на дереве и сказал: «Горе мне! На кого я похож? И на птиц небесных не похож, потому что и они плодовиты; и на зверей земных не похож, потому что и они плодовиты, и на воды не похож, потому что и воды плодовиты: волны их утешают, рыбы веселят». Взглянувши на землю, сказал: «Господи! не похож я и на землю, потому что и земля приносит плоды свои во всякое время, и благословляют они тебя, Господи!» Вскоре после этого он начал думать с боярами и с плачем говорил им: «Кому по мне царствовать на Русской земле и во всех городах моих и пределах? Братьям отдать? Но они и своих уделов устроить не умеют». На что бояре ответили: «Государь князь великий! Неплодную смоковницу посекают и измещут из винограда».

Однако Василий III не решился сразу на развод с Соломонией. Великий князь обратился за советом к монахам Афонского монастыря в Греции. Следуя каноническим правилам, афонские монахи развод не одобрили. Зато решительным сторонником развода выступил московский митрополит Даниил. Горой стояла за развод московская служилая знать во главе с Захарьиными-Кошкиными. Все прекрасно понимали, что со смертью Василия III они окажутся, в лучшем случае, на вторых ролях. Ведь Василию должен был наследовать его брат удельный дмитровский князь Юрий Иванович, который, естественно, поставит на главные должности в Москве людей из своего дмитровского двора.

В конце 1525 г. митрополиту и боярам удалось склонить Василия к разводу. 23 ноября власти начали «розыск о колдовстве» великой княгини Соломонии. Действительно, несчастная женщина обращалась к знахарям за помощью от бесплодия. Бояре заставили рынду¹⁵

Ивана Юрьевича Сабурова дать показания против сестры. Иван показал, что Соломония выписала из Рязани ворожею Степаниду и часто с ней общалась.

Соломония и Степанида вместе прыскали волшебной заговорной водой «сорочку, и порты, и чехол, и иное которое платье белое» великого князя, очевидно, чтобы вернуть его любовь.

Теперь Василий III имел основания предать жену церковному суду как ведьму. Но вместо этого он 29 ноября приказал увезти ее в девичий Рождественский монастырь на Трубе (на Рву), где ее принудительно постригли в монахини под именем София. Соломония сопротивлялась до последнего, когда на нее надели монашеское одеяние, она сорвала его и растоптала. Тогда Шинога Поджогин ударил ее плетью. Соломония не могла смириться со своей участью и распустила слух, что она беременна. В распространении этого слуха заподозрили вдову Юрия Траханиотова и жену постельничего Якова Мансурова. Женщины утверждали, что слышали о беременности из уст самой Соломонии. Василий III в гневе избил Траханиотову, а свою бывшую жену немедленно удалил из столицы.