Дмитровское шоссе

— Здравствуйте, Олег Степанович. Ну что же вы? Я ждал вас у первого подъезда. Садитесь в мою машину.

Черная «волга» Оржанова предусмотрительно остановилась в нескольких метрах от подъезда. Олег Степанович взял чемодан, пластмассовую сумку с деньгами и кейс, подошел к «жигулям», припарковавшимся сразу за «волгой» и наклонился к жене.

— Не беспокойся за меня, — сказал он и поцеловал Зину в щеку. — Я буду звонить тебе из Парижа.

Жена пристально посмотрела на Олега Степановича. — А ты не болен? внезапно спросила она.

Болен, давным-давно болен, вот только вылечить меня невозможно, промелькнуло в голове Олега Степановича.

— Нет, Зина. Все в порядке. Ну я пошел, меня провожают. Ни о чем не беспокойся и поезжай домой.

Ты ничем не сможешь помочь мне. Я следую предначертанной судьбе и уже близок конец, подумал он.

Мотор «шестерки» загудел, она сорвалась с места и повернула налево, к выезду на дорогу, ведущую в Хлебниково. Олег Степанович посмотрел ей вслед, взял небольшой чемодан, кейс, пластмассовую сумку и вошел в здание аэропорта.

Оржанов стоял у столика дежурной стюардессы, улыбался, и о чем-то говорил с девушкой в синей форме «Аэрофлота». Олег Степанович поставил чемодан на весы, сказал девушке, что возьмет кейс с собой — о пластмассовой сумке и разговора не было — и услышал голос Оржанова.

— До свиданья, Олег Степанович. Ждем вас с материалами по истории Парижской Коммуны. — Он улыбнулся.

— До свиданья, — ответил Олег Степанович и пошел к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Товарищ пассажир, а документы? — донесся голос девушки.

Олег Степанович повернулся и досадливо хлопнул себя по лбу.

— Забыл, — произнес он извиняющимся тоном, достал паспорт и билет, положил их на стол и оглянулся. Оржанов садился в машину. Итак, никакой ловушки. — Вы уж простите меня, — и посмотрел в улыбающиеся глаза девушки.

Значит, Оржанов все-таки показал ей свое удостоверение, понял Олег Степанович. Собственно, этот маленький спектакль с паспортом и билетом был затеян с двойной целью — узнать, уезжает ли Оржанов, и выяснить, о чем он говорил с девушкой.

— Можно идти? — спросил Олег Степанович.

— Да, конечно. Паспорт и билет вам вручат перед посадкой.

Олег Степанович кивнул и снова повернулся к лестнице. Теперь почти все. Три часа — и посадка в Париже. Страхи позади.

На этот раз огромное помещение депутатского зала было заполнено. Выезжала какая-то делегация. Боже мой, подумал Олег Степанович, сколько путаницы мы уже внесли в такое простое дело, как отъезд. Дипломатический паспорт у рядового профессора — так он значился в визовых документах, проход через депутатский зал, сотрудник КГБ приехал, чтобы на месте устранить возможные шероховатости, а билет-то не первого класса! Вот удивятся все, когда он направится к трапу, ведущему в туристский класс, усмехнулся Олег Степанович. Зато обратно он хотя и полетит турклассом, но встречать его будут по высшему разряду — КГБ никак уж не допустит, чтобы драгоценные документы, полученные с таким трудом, конфисковал какой-нибудь не в меру усердный таможенник.

Олег Степанович остановил знакомую официантку и попросил принести стакан водки и бутерброд с икрой. Девушка улыбнулась и жестом показала в сторону одного из кабинетов. Олег Степанович вошел в кабинет — здесь стояло всего два высоких круглых столика, стульев не было — выпил тут же появившуюся водку, расплатился, взял вещи и пошел к уже открытой двери, куда пассажиров приглашала гостеприимная, с механической улыбкой на лице, стюардесса в почти белых перчатках.

2

— Уважаемые пассажиры, наш самолет произвел посадку в аэропорту Шарля де Голля в Париже. Командир корабля и экипаж благодарит вас. Будем рады снова приветствовать вас на борту лайнеров Аэрофлота, — послышалась заученная скороговорка из динамиков, скрытых за обшивкой салона. Самолет подрулил к зданию аэропорта, длинная «труба» подтянулась и была закреплена у выхода, и пассажиры двинулись к паспортному контролю и таможне. Олег Степанович не слишком торопился — до вылета в Женеву оставалось еще больше часа, и ему не нужно проходить пограничных и таможенных формальностей. Он просто перешел в зал для транзитных пассажиров, подозвал француженку, обслуживающую зал, и попросил ее подыскать ему место на первый самолет, вылетающий в Женеву. Девушка кивнула, подошла к терминалу в углу зала, нажала на несколько кнопок, потом вставила развернутый билет Олега Степановича в гнездо терминала и снова нажала на кнопку.

— Вот ваш билет, мсье Ростоу, — сказала она. — К счастью, на этом рейсе немало свободных мест. Самолет вылетает через сорок минут. Посадка через полчаса. Можете воспользоваться баром в левом углу зала.

Олег Степанович благодарно кивнул и пошел к бару. В голове еще шумело от водки, выпитой в Москве, трехчасового перелета, грохота двигателей и напряжения, испытанного перед вылетом. Встав у стойки, он заказал кружку великолепного датского «Тюборга» и с наслаждением осушил кружку. Расплатился, подошел к телефону-автомату и заказал Женеву.