Дмитровское шоссе

В вестибюле Саргосян обернулся и жестом пригласил Ростова следовать за собой.

Только войдя в кабинет и положив кейс в в старинный сейф с двумя сложными кодовыми замками, Саргосян облегченно вздохнул и вытер пот с лица. — Садись, Олег. Сейчас тебе принесут пиво. Ты по-прежнему предпочитаешь «Тюборг»?

— Да, это моя старая любовь.

— Когда покончим с делами, можешь залиться своей любовью в «Коммодоре». Там ты мой гость — не вздумай платить за что-нибудь. Скажи, а тебя не интересует, что ты привез из Москвы?

— Интересует, и даже очень. Покажите хотя бы часть. А где ваш давний и хороший друг, Рафаэл Амаякович? Куда делся полицейский инспектор?

— Он уже у себя в участке. Я заплатил ему за поездку в Коинтрин тысячу франков.

В дверь постучали.

— Заходи, Жак, — пробурчал Саргосян. — Мы уже пересохли от жажды.

Улыбающийся порте поставил на стол поднос с шестью банками «Тюборга» и бутылкой сухого вина, поклонился и вышел. Саргосян встал и запер дверь.

— Сначала утолим жажду и отпразднуем твой приезд, — сказал он. Признаюсь, я изрядно волновался. Сейчас увидишь, почему.

От откупорил бутылку и налил себе полный бокал. Олег Степанович последовал его примеру и открыл банку пива.

— За наш успех! — поднял бокал Саргосян и изумленным взглядом уставился на Ростова, который поднес к губам банку пива.

— Да, вы действительно варвары — совсем как американцы, — он сокрушенно покачал головой и парой огромных глотков осушил бокал. Затем встал, подошел к сейфу и, стоя спиной к гостю, что-то повернул, потянул за ручку и сейф распахнулся. Все еще прикрывая спиной сейф, Саргосян открыл кодовые замки кейса и достал из него черную коробку.

— Смотри, — сказал он, нажимая на кнопку замка. Крышка поднялась и Олег Степанович увидел на синем шелке бриллиантовое колье поразительной красоты.

— Тридцать два крупных бриллианта чистейшей воды в платиновой оправе, — произнес Саргосян, не скрывая благоговения.

— Оно будет стоить не меньше миллиона долларов — может быть, гораздо больше.

— Наверно, там есть и другие драгоценности, не менее дорогие? — поинтересовался Ростов. Ожерелье почему-то не произвело на него того впечатление, которое ожидал Саргосян.

— Да, можешь не сомневаться, — кивнул разочарованный Саргосян. — Тебе не нравятся бриллианты?

— Нравятся, Рафаэл Амаякович. Но я предпочитаю изумруды, — честно признался Олег Степанович.

— Тогда смотри. — Саргосян положил черную бархатную коробку обратно в сейф и достал из кейс другую, чуть поменьше, на этот раз синего цвета. Когда он нажал на кнопку и крышка взлетела вверх, у Олега Степановича перехватило дыхание. На белом шелке лежал огромный изумруд пронзительно зеленого цвета. Казалось, он весь светится.

— Старинное изумрудное колье. Камень весит двадцать семь каратов. Ювелиры считают, что изумруды высшего качества стоят дороже самых лучших бриллиантов.

— Хватит, Рафаэл Амаякович, — взмолился Ростов. — Я уже начинаю жалеть, что прилетел из Парижа в Женеву, а не в Тимбукту.

Он тут же понял, что Саргосян не принял шутку.

— Ты даже сам не понимаешь, как тебе повезло, что ты прилетел именно в Женеву, — холодно заметил старик. — Ведь у тебя в Москве остались жена и сын, правда?

Олег Степанович почувствовал, что в кабинете стало прохладнее и запахло сыростью — словно из-под пола повеяло могильным холодом.

— Я прошу извинить меня, Рафаэл Амаякович, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Это была неудачная шутка. Но и ваша реакция на нее не привела меня в восторг. Надеюсь, вы понимаете, кто пострадал бы первым, случись что-нибудь с моей семье?

— Кто?

— Вы, Рафаэл Амаякович. Разве вам неизвестно, что невозможно остановить человека, решившего отомстить любой ценой, — особенно если у него есть деньги и он делает это не в первый раз?

Саргосян наклонил голову и сжал перед собой рук, покрытые бурыми пятнами старости.

— Извини, Олег, — мне не следовало говорить об этом. Давай забудем о сказанном и перейдем к делу, ладно? Прости меня, старого дурака.

Олег Степанович сразу понял, что извинения Саргосяна искренни.

— Идет, Рафаэл Амаякович. Приступим к делу. Итак, каков мой счет?

Саргосян встал, положил коробочку со сказочным изумрудом в сейф и запер его. Его движения были какими-то неуверенными, и он споткнулся, возвращаясь к столу.

— Можно, я задам тебе вопрос, Олег? — неожиданно спросил он.

— Да, конечно.

— Я знаю, что ты хорошо знаком с современной американской литературой. Какая американская книга произвела на тебя наибольшее впечатление?

— «Жажда смерти» Брайна Гарфилда, — без колебаний ответил Ростов. — Но почему это вас интересует?

— За свою долгую жизнь я научился распознавать, когда люди говорят правду и когда просто блефуют. Я не читал эту книгу, зато смотрел кино. Ты плохо кончишь, Олег, поверь мне.

— Ну зачем быть таким пессимистом, Рафаэл Амаякович! Я собираюсь жить очень долго.