Дмитровское шоссе

На другой день, поддавшись настойчивым просьбам спутников, Ростов отправился с ними в один из дешевых парижских универсамов. Походив по нему около часа, изынывая от тоски, он внезапно вспомнил о необходимости немедленно отправить в Москву шифровку, информирующую руководство Академии наук о финансовых аспектах соглашения. Ростов раздраженно поморщился, строго посмотрел на своих спутников и сказал, что с покупками придется подождать и всем троим необходимо срочно пройти в посольство чтобы шифрограммой информировать инстанции — он сурово нахмурился — о результатах переговоров. Спутники тоскливо посмотрели по сторонам. Роскошь дешевого универмага притягивала их к себе с непреодолимой силой. Заметив молчание спутников, Олег Александрович напомнил им, что делегации предписано перемещаться по Парижу только всем вместе и хотя скоро предстояло возвращаться домой, придется сохранить непотраченные франки для следующей поездки. Лица спутников вытянулись. Они знали, что следующей поездки в Париж придется дожидаться очень долго. Тогда Олег Степанович смягчился и предложил выход. Он сказал, что может отправить шифровку и сам, с помощью советника по науке, но в этом случае они останутся без его помощи и не смогут объясниться с продавцами. Эксперты, видя возможность потратить еще не тронутые суточные — до сих пор за все платил Ростов и спутники считали, что так и должно быть, — убедили его, что будут всюду ходить вместе и, как только купят кое-какие сувениры, тут же отправятся обратно в отель. Олег Степанович нахмурился и с кажущейся неохотой согласился, сделав вид что идет на такое нарушение только ради спутников. Еще раз напомнив о необходимости соблюдать бдительность и о вероятности провокаций, он вышел из универмага, взял такси и поехал в посольство. Он не сомневался, что эксперты, оставшись вдвоем и без языка, тут же разойдутся во мнениях — один захочет пойти в отдел трикотажа, а другой — в отдел детских игрушек, и обязательно что-то натворят.

Его ожидания полностью оправдались. Олег Степанович находился в посольстве всего два часа, когда из консульского отдела прибежал растрепанный и взволнованный парень. Запинаясь, он сказал, что одного из экспертов задержала полиция. Олег Степанович немедленно спустился в консульский отдел и вместе с консулом поехал выручать пострадавшего.

В полиции объяснили, что советский гражданин — некто Холстынин — Олег Степанович посмотрел на консула и кивнул — упал на стойку с фарфоровой посудой, разбил много чашек и блюдец. Администрация потребовала, чтобы он заплатил за причиненнный ущерб, но поскольку у Холстынина таких денег не оказалось, вызвала полицию. Олег Степанович сразу попросил освободить Холстынина, заявив, что немедленно выплатит требуемую сумму, и эксперта, взволнованного и перепуганного, передали консулу.

Не исключено, что все могло бы обойтись всего лишь высылкой эксперта домой, но в дело вмешалось два фактора, на которые Ростов даже не расчитывал. В посольстве Холстынин заявил, что его намеренно толкнул какой-то мужчина, тут же скрывшийся.

Олег Степанович потом объяснил Холстынину, что он сделал это совершенно напрасно — лучше было бы взять всю вину на себя, — но было уже поздно. Представители компетентных органов, стремящиеся оправдать свое пребывание в веселом городе Париже, тут же заподозрили провокацию и принялись расспрашивать пострадавшего, о чем он говорил в полицейском участке и с кем там беседовал. Его заверениям, что он не знает никакого языка кроме русского, и что с ним ни о чем не говорили, вполне естественно, не поверили. На этом дело, однако, не закончилось. Принялись выяснять, почему спутник оставил Холстынина одного, несмотря на суровое предостережение Ростова. В общем, дело пошло и остановить его оказалось невозможно. На другой день обоих отправили в Москву.

Ростов остался в Париже один. К нему не было претензий, — ведь он предупредил товарищей, впервые выехавших за границу, о необходимости быть вместе и строго соблюдать правила поведения советских граждан за рубежом, а одним из таких правил является неустанная бдительность. За оставшиеся дни Олег Степанович завершил переговоры с американцами, погулял по Парижу, посетил Монмартр, базилику Сакре-Кер, откуда открывался прекрасный вид на огромный город, Монмартрское кладбище там он отыскал могилы художника Греза и генерала Кавиньяка, подавившего революцию 1848 года. И, конечно, побывал в Соборе Парижской Богоматери.