«Дней минувших анекдоты...»

Константин Валерианович был инженером-железнодорожником. При советской власти, насколько я помню, он делал сметы на строительство различных объектов. Котя, как его звали дома, умер своей смертью в возрасте 80-ти лет. Его супруга Татьяна Константиновна, урожденная Надежина, была дочерью военного полковника, который принимал участие в русско-турецкой войне, был в свое время начальником отбитых у турок крепостей Ардагана и Карса. Был ранен. Уже в чине генерала воевал в Первую мировую войну.

Тетя Таня — так я ее называл из-за разницы в возрасте, в совершенстве владела английским и французским, при меньшевиках работала в английском посольстве, за что была впоследствии арестована. Единственная из всех моих родственников, Татьяна Константиновна Орловская (Надежина) через пять лет вернулась из лагеря домой. Я запомнил из ее скупых рассказов, что следователь на допросе ударил ее металлическим прутом по лежащей на столе руке. Тетя Таня поразила следователя силой духа — она не отдернула, а пододвинула руку поближе, чем спасла себя от дальнейших истязаний. Дочь их Наталья Константиновна Орловская — доктор наук, профессор кафедры иностранной литературы Грузинского государственного университета, автор ряда книг, никогда не была замужем. Сейчас ей уже за восемьдесят.

Вторая дочь моей тети Анны — Наталья, вышла замуж за видного юриста Бориса Смиттена, который в свое время вел известное дело генерала Сухомлинова и был сенатором во Временном правительстве. Затем Смиттен сражался в добровольческой армии и, отступая, вместе с семьей и свояченицей Марией оказался в Париже. Мария умерла, не выйдя замуж. Борис долгое время, как и многие офицеры русской добровольческой армии, работал шофером такси в Париже.

У Бориса Смиттен и Натальи было двое детей — Анна, у которой так и не образовалась семья, и Сергей. Сергея давно уже нет, но в Париже живет семья его дочери.

Эта генеалогическая ветвь все же дала жалкие побеги в лице четырех моих правнучатых племянников.

В шутливой переписке с ныне уже покойным моим двоюродным племянником Аликом Шахбудаговым я написал поэму под названием «Се ля ви», в которой пунктирно прослеживается история этой ветви, начатой моей тетей Аннетой Орловской. Ответ Алика на мою поэму помещен в следующей главе.

СЕ ЛЯ ВИ

(Такова жизнь)

Пускай слыву я старовером,Мне все равно, я даже рад,

Пишу Онегина размером,Пою, друзья, на старый лад.М. Ю. Лермонтов. «Казначейша»

1

Ma tant Annet имела дочекИ Котю, сына одного.О дочке Неточке — ни строчки.О ней не знаем ничего.И если б знали бы — молчали,Чтоб не случилось бы печали.

Уже привыкли мы молчать,Чтобы потом не закричать.Хотя сейчас не так уж строго,Но сохраняет память нам —По тем кромешным временамМы уповали лишь на бога.А нынче Ницца и ПарижНе преступленье, а престиж.

2

Когда армяне, даже цивилизованные, слышит звуки зурны, они начинают хлопать в такт ладонями и, приговаривая «таши-таши», пускаются в пляс.

М. Нейман. «Армяне»Женился Котя на Татьяне.О, с этим именем давно,Как у поэтов боле ранних.Перо и наше скреплено.И тут приспела к делу каша,И ту же родилась Наташа.(Созвучней в мире рифмы нет.Решил наш аксакал-поэт.)О ней рассказывать не станем,

То ветвь особая для всех.Ее успех — и наш успех.Я верю день такой настанет,Чтоб раздавались всюду «таши»В честь нашей дорогой Наташи.Мысль эта, в общем, не нова,Об этом пел Саят-Нова.

3

Одна ласточка не делает весны.

Пословица