Дневная Красавица

Затем она с трудом добралась до скамьи и там, присев между двумя женщинами с вязаньем, беззвучно расплакалась.

Ей не хотелось ни есть, ни куда-то идти. Она сосредоточилась и вслушивалась в себя. Так прошло два часа. Потом, не взглянув на часы, Северина отправилась из сада прямо на улицу Вирен.

Госпожа Анаис, увидев ее, не стала скрывать своей радости.

— Я, право, и не рассчитывала на вас, моя милая, — сказала она. — Сегодня утром мы расстались так внезапно, и я подумала, что вы испугались. А пугаться тут нечего — сами убедитесь.

Засмеявшись ласковым здоровым смехом, она провела Северину в небольшую комнату, выходившую окнами на темный двор.

— Оставьте ваши вещи здесь, — весело скомандовала госпожа Анаис, открывая стенной шкаф, в котором Северина увидела два пальто и две шляпы.

Северина повиновалась без слов, потому что челюсти у нее как будто приросли одна к другой. Между тем она лихорадочно думала только об одном: «Мне же нужно ее предупредить… Сказать, что тот мужчина, который придет, он придет ради меня… чтобы только он один». Но ей не удавалось выдавить из себя ни звука, и она продолжала слушать госпожу Анаис, чье искреннее воодушевление одновременно и успокаивало ее, и ужасало.

— Знаете, моя милая, когда я не нужна, то обычно сижу здесь. Тут, правда, не очень светло, но за моим столиком для рукоделия, который возле окна, видно достаточно хорошо. Когда девочки свободны, они тоже помогают мне. Матильда и Шарлотта — обе они очень славные. Я вообще могу работать только с людьми воспитанными и веселыми. Нужно, чтобы работа шла весело и чтобы не было историй. Именно поэтому пять дней назад я уволила Югетту. Красивая девочка, надо сказать, а вот беседу вести совсем не может. Зато вы, моя милая, вы, я смотрю, настоящая дама, изысканная… А кстати, как вас звать?

— Мне… мне не хотелось бы говорить этого…

— Глупышка, никто у вас свидетельство о рождении и не требует. Выберете себе имя сами. Чтобы оно было милое, кокетливое… В общем, чтобы оно нравилось. Ладно, здесь голову ломать не надо. Мы с девочками придумаем такое имя, что будет вам впору, как перчатка.

Госпожа Анаис прислушалась. Из другого конца коридора донесся смех.

— Матильда и Шарлотта, — сказала она, — сейчас занимаются с господином Адольфом, это один из лучших наших клиентов. Он коммивояжер, много зарабатывает… и такой забавный. Почти все наши посетители — люди приличные. Вам наверняка понравится у меня. А теперь выпьем чего-нибудь за ваш приход. Что вы предпочитаете? В моем погребке есть ликеры на любой вкус. Смотрите.

Из другого шкафа, стоявшего напротив того, куда Северина повесила свое пальто, мадам Анаис вынула несколько бутылок. Северина наугад показала на одну из них, проглотила содержимое рюмки, даже не почувствовав вкуса, тогда как госпожа Анаис растягивала удовольствие и долго вдыхала аромат анисового ликера. Когда же она наконец выпила его, то сообщила:

— Пока мы будем называть вас Дневной Красавицей. Вы не против? Нет? Вы вообще покладистая. Правда, немножко робкая, но это вполне естественно. Главное, значит, уходить в пять часов. Так ведь? А остальное устраивает… Вы его любите? (Северина слегка подалась назад.) О, я не настаиваю, выпытывать секреты я не собираюсь. Скоро вы сами захотите ими со мной поделиться. Я ведь не начальница, а товарищ, настоящий друг. Я понимаю жизнь… Разумеется, мое место мне нравится больше, чем ваше, но тут уж ничего не поделаешь — это общество создавали не мы с вами. Ну поцелуйте же меня, моя милая Дневная Красавица.

Хотя в голосе госпожи Анаис звучало искреннее дружелюбие, Северина вдруг резко отстранилась от нее. Нахмурив брови, напрягшись и сильно побледнев, она повернула голову в сторону комнаты, откуда несколько минут назад доносились взрывы смеха. Теперь там царило молчание, нарушаемое приглушенными звуками. Северине показалось, что под эти звуки начинает подстраиваться биение ее сердца. Она пристально посмотрела на госпожу Анаис, и в глазах ее отразилась животная тоска. На лице госпожи Анаис появилось что-то похожее на смущение. Она тоже повернулась в сторону комнаты, которой добросовестно торговала, потом ее глаза встретились с глазами Северины. Женщины обменялись понимающим взглядом, о котором всегда впоследствии сожалеют, потому что он выдает слишком глубоко спрятанную истину.

— Ну полно, полно, — сказала наконец госпожа Анаис, тряхнув белокурыми локонами. — Я же вам только что сказала — это общество создавали не мы с вами.

Они услышали немного хрипловатый, но жизнерадостный голос:

— Хозяйка, хозяйка, вы нам нужны.

— Наверняка Шарлотте захотелось пить, — сказала госпожа Анаис.

Она вышла с ободряющей улыбкой на устах.