Дневник. 1873–1882. Том 1

Между тем приехал и Игнатьев, участвовавший в совещаниях в Бухаресте и в составлении означенных проектов. Предварительно государь позвал в кабинет одного Нелидова и спросил его, в каком настроении нашел он канцлера. Нелидов откровенно отвечал, что нашел канцлера почти в детском состоянии, что он сначала даже вовсе не хотел входить в существо дела, порученного Нелидову, и проекты были редактированы втроем – бароном Жомини, Игнатьевым и Нелидовым.

После завтрака провели совещание. Кроме Нелидова и меня, присутствовали Игнатьев, граф Адлерберг и Гамбургер. Привезенный Нелидовым проект мало отличался от составленного им первоначально. Государь одобрил его с некоторыми весьма незначительными редакционными поправками и приказал приготовить всё к отправлению с генерал-адъютантом Рейтерном, который проедет в Берлин через Вену.

Погода опять испортилась: утром сильный туман, а потом стало моросить и пошел дождь; на дорогах опять страшная слякоть.

26 ноября. Суббота. Бой под Еленой еще не совсем прекратился, вчера слышна была перестрелка на яковицкой позиции. Полученные телеграммы снова навели грустное настроение: только теперь узнали, что в бою 22-го числа князь Мирский потерял 11 орудий и гораздо более людей, чем прежде полагали.

С другой стороны Гурко держится на позиции перед Араб-Конаком, имея перед собой, по-видимому, главные силы Мехмета.

На нынешний день готовилось торжество на высотах у Радишева по случаю праздника Святого Георгия. Приказано всё приготовить к завтраку на обычном месте, в редуте, названном в шутку Закусочным. Однако же, к общему удовольствию, это неуместное торжество было отменено по случаю дурной погоды и страшной грязи. Тем не менее день Святого Георгия мы все-таки отпраздновали завтраком в общей (столовой) палатке, с тостами и криками «ура!». К обеду были приглашены князь Карл и все имеющиеся в наличии георгиевские кавалеры, которые сидели за столом на почетных местах.

27 ноября. Воскресенье. Утром, как обычно, были у обедни в деревенской церкви. Сегодня генерал-адъютант Рейтерн уехал в Берлин через Вену с письмами государя к обоим императорам.

После завтрака государь пригласил к себе в кабинет генерала Обручева и меня, чтобы узнать взгляд генерала по поводу предстоящего образа действий на здешнем театре войны. Все согласны в том, что после падения Плевны лучший для нас путь наступательных действий будет от Софии на Филиппополь и т. д.; но мнение Обручева расходилось с нашим, когда вопрос коснулся настоящего момента. Он находит, что генералу Гурко следует продолжать наступление за Балканы, чтобы нанести поражение Мехмет-Али-паше. Государь и я того мнения, что Гурко не настолько силен, чтобы предпринять самостоятельные наступательные действия за Балканы, пока Плевна еще держится и пока мы не можем считать вполне обеспеченным наш правый фланг со стороны Берковицы или Видина.

Положение дел около Елены вовсе не успокоительно. В течение вчерашнего и нынешнего дня известия от Деллингсгаузена заключались только в том, что «всё спокойно», то есть что наши войска продолжают стоять на своих позициях у Яковицы и Златорицы, лицом к лицу с турками, по временам перестреливаясь с ними. Такое положение в нескольких часах расстояния от Тырнова не может долго продолжаться. Турки явно усиливаются, поджидая подкреплений; мы же не можем уже ничем подкрепить войска на этих пунктах. Наследник цесаревич, отделив вправо всё, что было возможно из войск Рущукского отряда, доносит, что с остающимися у него войсками растянутая позиция занята очень слабо и он считает свое положение небезопасным.

Авось дурная погода и невылазная грязь опять помешают туркам продолжать энергично начатое наступление.

28 ноября. Понедельник. Наконец дожили мы до счастливой развязки нашего долгого и томительного ожидания – падения Плевны! Повсюду слышны возгласы «ура!».

Рано утром получена из Богота телеграмма о том, что, по слухам, Осман-паша намерен сегодня прорваться сквозь наши линии, а вслед за тем пришло известие, что турки устраивают переправы через Вид, в течение ночи оставили главные свои редуты – Кришинский и на северном фронте. Немедленно государь собрался ехать на позицию. Приехав на обычное место, на редут, увидели мы, что все наши войска, занимавшие линию блокады, уже двинулись вперед; Кришинский редут занят нами; продолжавшаяся всё утро пальба прекратилась. Из телеграмм, приходивших одна за другой с разных пунктов на главную станцию полевого телеграфа, узнали, что Осман-паша действительно перешел было за Вид и атаковал гренадер, но был отбит и отброшен обратно на Плевну. Государь сел верхом и выехал на высоты, с которых Плевна показалась как на ладони; нигде уже не слышно было перестрелки.