Дневник. 1873–1882. Том 1

В последних двух моих докладах окончательно решено переформирование кавалерии и конной артиллерии. Отныне мы будем иметь кавказские дивизии в четыре полка с двумя батареями 6-орудийного состава.

При вчерашнем докладе моем государь заговорил о великом князе Николае Константиновиче – очевидно, под влиянием отца его, великого князя Константина Николаевича, который домогается восстановления репутации своего сына и возвращения ему прежнего служебного и общественного положения. [Возмутительное отсутствие всякого нравственного чувства и логики: можно ли так разыгрывать фарс, издеваясь над общественным мнением?]

Чему же надо верить? Если Николай Константинович признан психически больным, то может ли он пользоваться полной свободой, путешествовать, принимать депутации с хлебом-солью, осматривать заводы и т. д.? Такое умственное расстройство, какое может оправдывать кражи и всякого рода бесчестные поступки, не излечивается в несколько недель. Если ж болезнь его фиктивная, то как же вводить снова вора и негодяя во все права особ императорской фамилии?!

Хотя я поставил себе правилом сколь можно далее держаться от дел такого рода и остаюсь в стороне от всего, что совершается при дворе, однако же когда сам государь заговорил со мной о подобном щекотливом предмете, я не мог не высказать откровенно своего мнения о том, что слишком еще рано забыть случившееся с этим несчастным молодым человеком.

19 июля. Суббота. В среду, четверг и сегодня утром был в Красном Селе, а вчерашний день провел в городе по случаю заседания Особого присутствия по воинской повинности в Мраморном дворце. Сегодня вместо назначенных учений государь поднял ночью по тревоге все войска лагерного сбора и произвел общий односторонний маневр.

Пожары продолжаются; сгорел город Брянск, опасность угрожала тамошнему арсеналу.

26 июля. Суббота. Вся неделя прошла в беспрерывных передвижениях между Петергофом, Царским Селом и Петербургом. 22-го числа, в день именин императрицы и трех великих княгинь, происходил в Петергофе красивый бал на открытом воздухе, на берегу моря, у павильона Монплезир. В этот вечер императрица была почему-то более обыкновенного ко мне внимательна.

Среду, четверг и утро пятницы провел в Красном Селе и после корпусного учения (в пятницу), на котором присутствовали императрица и много дам, возвратился к обеду в Петербург. Сегодня ездил к докладу в Петергоф, завтра опять придется ехать туда же, по случаю дня рождения императрицы.

28 июля. Понедельник.

Три дня сряду пришлось быть в Петергофе: вчера – по случаю дня рождения императрицы, а сегодня – для обычного доклада и по случаю приглашения к царскому обеду.

4 августа. Понедельник. Почти всю неделю провел в Гатчине и на маневрах. В огромном гатчинском замке собралось многочисленное общество: кроме особ императорской фамилии и придворной и военной свиты – много иностранных гостей и посторонних приглашенных. После утренних ратных зрелищ многочисленное общество собиралось к общему столу, а потом вторично – к вечернему чаю. Тут придумывались всякие развлечения и забавы: шарады, живые картины, танцы; два раза были балетные представления, на которые привозили генералов и офицеров из окрестностей, с разных биваков.

Присутствие большого числа иностранцев (французских офицеров – 6 или 7, румын – 5, итальянцев – 2, сербов – 2, не говоря уже о немцах) придавало обществу наружную пестроту, но не способствовало оживлению его; даже молодежь забавлялась как будто по приказанию.

Самые маневры шли не совсем удачно, по крайней мере с придворной точки зрения. Два раза вывозили императрицу и дам в экипажах, и оба раза им не удалось видеть войска. Противными сторонами начальствовали наследник цесаревич и великий князь Владимир Александрович; ни с той ни с другой стороны не было выказано искусства. Диспозиции ежедневно писались умно, но не исполнялись на деле: встречи противников выходили совершенно случайные, иногда довольно неудачные. Маневры наши, вообще, выходят более похожими на игру, чем на серьезное обучение войск. Неопытным офицерам они могут дать превратные понятия о военном деле. Сегодня маневры закончились у Красного Села, откуда все и разъехались немедленно по домам.

5 августа. Вторник. Председательствовал в Комитете министров. Заседание длилось до 6 часов, более всего спорили по двум представлениям Министерства путей сообщения: о передаче Либавской железной дороги обществу Ландварово-Роменской и о постройке Бакинской линии.

6 августа. Среда. Половину дня провел в Красном Селе, где справлялся полковой праздник лейб-гвардии Преображенского полка и Гвардейской артиллерии. После раннего обеда под большим шатром все разъехались, распростившись тут же с иностранными гостями.

7 августа. Четверг. Доклад в Царском Селе.