Дневник А. А. Любищева за 1918-1922 гг.

Мне кажется, можно установить в главных направлениях биологической мысли в отношении объяснения целесообразности из которых первые три считают, что проблемы возникновения целесообразного идентично с проблемой формообразования вообще, т. е. все в организмах исчерпывается целесообразным: эти три направления можно было бы назвать биологическим утилитаризмом:

1) дарвинизм: целесообразность возникает в следствие слепой игры мелких изменений там, где это необходимо для организма: очевидно, что Дриш вполне прав, когда говорит, что достаточно доказать наличие целесообразности без исторического к тому обоснования, чтобы опровергнуть дарвинизм:

2) психоламаркизм — потребности создает орган;

3) взгляды Вольфа о первичной телеологии орган создается до функции: все эти направления интересуются только приспособлениями и потому о них можно сказать (что Шнейдер говорит только относительно первых двух, что они родственны дарвинизму);

4) по моему мнению (предшественники может быть Радль и некоторые натурфилософы), очевидно в значительной мере сходному со Шнейдером, формообразование происходит по путям независимо от их адаптивного характера, по каким-то эстетическим или еще иным законам (можно думать, что эстетическая трактовка природы является тоже лишь некоторым приближением).

С точки зрения природы в целом становится более понятным согласованное развитие как отдельных органов в теле животного, т. е. так называемая коадаптация (стридуляционные органы прямокрылых, генитальные органы пауков и стрекоз, совокупность органов для чистки усиков и т. д.) так и взаимная адаптация различных животных (трубчатые цветы и насекомые и колибри).

Стиль

При изложении моей статьи о стиле, т. е. об эстетической трактовке органических форм следует прежде всего разобрать противоположение целесообразного и нецелесообразного. Обычно нецелесообразное рассматривается как недостаток или отсутствие целесообразности, как что-то низшее по сравнению с целесообразным: при дарвинистическом мировоззрении нецелесообразное было доводом в пользу так как доказывало отсутствие имманентной нецелесообразности, но есть сорт нецелесообразности — стиль, выражение упорядоченности высшего порядка чем целесообразность и такая нецелесообразность говорит против утилитаристического дарвинистического взгляда на природу.

Оправдание эстетического взгляда можно обосновывать и иначе: ценность научной теории (выражая своими словами мысль Маха) в совпадении ее с фактическим материалом на возможно большем протяжении: дарвинистическое толкование напр. случаев сходства отдельных форм позволяет сделать такое совпадение на ничтожном участке игнорируя полное несовпадение на огромном пространстве теория целесообразности несколько расширяет ареал совпадения: эстетический взгляд, видимо, в состоянии обнять его в целом. Возражение, что эстетический взгляд не есть научная теория неосновательно, так как он по крайней мере допускает возможность появления научной теории, между тем как дарвинистический иметизм не является ни в настоящем, ни в будущем научной теорией. Вообще хорошо было бы построить доклад, приняв в основном тезисы Маха относительно научных теорий и пользуясь оружием своих идейных противников по вопросу о том, что полезно.

Что касается вопроса о географическом стиле или «гениус» то это очевидно один из тех вопросов, которые первоначально задаются в шутливой форме, но потом приобретают все большую и большую серьезность (по-видимому, следует считать шуточными воззрения Эмпедокла, может быть даже воззрения эллинских философов об атомах и т. д. сюда же, например, речь Дженнингса о наследственности и индивидуальности, которую он счел возможным произнести лишь на каком-то банкете, а не в научном сообществе: также и Фехнер со своей планетарной душой, в которой он раньше писал лишь юмористические трактаты): в вопросе о географическом стиле следует первенство отдать по-видимому, Гельмгольцу, который, увидя хамелеонов, заметил, что они вполне в египетском стиле.

Мне думается, что доказательство «гениус лоци» в природе будет иметь значение и в «чистой эстетике»: в искусстве географический стиль объясняется влиянием исторических условий и традицией; но в организме традиция исключается и признается вообще говоря, преемственность только через наследственность, поэтому доказательство наличия географического и исторического стилей в природе служит косвенным указанием того, что и в искусстве стиль не есть только следствие традиций и влияние внешних условий.