Дневник Аделины Блейз. Часть 1

— Хорошо, коли так... — Он ненадолго заду­мался, собираясь с мыслями. — Согласно пред­ставлениям магов, в мире существует некая сила, пронизывающая собой все сущее. Маги называ­ют ее Силой, Духом, Намерением, Абстрактным. Именно эта сила тасует людей и обстоятельства, именно она, в конечном итоге, определяет нашу жизнь. Люди многие века пытаются найти подхо­ды к этой силе — так родились религии, так по­явились различные эзотерические школы. Споры о том, что собой представляет эта сила, бессмыс­ленны. Большинство знающих людей сходится на том, что эта сила непознаваема. Мы можем гово­рить, как она себя проявляет, каковы ее свойства, каким образом с ней можно взаимодействовать. Но это все равно не приближает нас к ее пониманию. И то, что я рассказываю, всего лишь модель, одно из множества возможных описаний — и не более того... — Сергей несколько секунд помолчал.

— Итак, что можно сказать об этой силе? — про­должил он. — Прежде всего, именно она стремит этот мир к развитию. Эта сила подобна реке, пото­ку. И так же, как река, она может дробиться на бо­лее мелкие потоки. В целом получается нечто вроде дерева с толстым стволом, более тонкими ветвями и совсем тонкими веточками. Чтобы вы могли понять сущность модели, скажу, что основные мировые ре­лигии являются ветками этого дерева. Вот эта вот толстая ветка, — Сергей обозначил рукой в воздухе

нечто вроде ветви, — христианство. Вот эта — ис­лам. А вот здесь — буддизм и индуизм... Вроде бы они отличаются, но корень у них все равно общий. Можно сказать, что изначальная сила, ветвясь, приобретает какие-то новые качества, характери­зующие тот или иной поток. Зачем это нужно? Для экспансии жизни. Для эволюции. Данное ветвление касается не только религий, но и всего живого. Че­ловеческие расы, разные виды животных — тоже примеры такого ветвления. Жизнь пытается за­нять любые доступные для нее ниши. А что явля­ется основой возможности занять какую-то кон­кретную нишу? Разнообразие видов. Чем больше видовое разнообразие, тем больше у жизни шансов заполнить пустоту. И межвидовая конкуренция — это всего лишь способ, посредством которого Сила ведет наиболее успешную экспансию жизни. Ког­да борются между собой два каких-то вида, каж­дый из них отстаивает свое право на существова­ние. Но для Силы, по большому счету, безразлично, какой вид победит, — все равно она не останется внакладе. Представьте кукольника, надевшего на каждую руку по тряпичной кукле. Вроде бы кук­ла — отдельный персонаж. Куклы могут спорить, драться, даже убивать друг друга. Но под ними все равно скрываются руки кукловода — чувствуете, о чем я? — Сергей внимательно посмотрел на Оль­гу, потом взглянул на нас с Викой. — Так же и с Силой: проникая во все сущее, она приобретает ту или иную окраску, те или иные черты. И когда мы видим вечное противостояние народов и религий, мы не должны забывать о том, что в основе этого все та же экспансия жизни. Скажем, белый человек может быть озабочен тем, что другие расы насту­пают ему на пятки. Он может тем или иным спо­собом отстаивать свое право на существование. Но для Силы это все та же игра в куклы, когда левая рука спорит с правой. Ей не важно, какая из кукол победит, — важно, что жизнь продолжается, что на смену менее эффективным расам приходят бо­лее живучие и плодовитые. Поэтому, когда мы от­стаиваем какую-то точку зрения — скажем, точку зрения европейской цивилизации, — мы должны понимать всю условность такой позиции.

— Хороша условность! — усмехнулась Вика. — По-моему, очень скоро все это может вылиться в войну цивилизаций. Разве не так?

— Может, конечно. Для нас здесь важно другое: как быть тебе, мне, любому простому человеку, во­лею судеб оказавшемуся вовлеченным в битву по­токов? Как вести себя, какую сторону поддержи­вать? Как, наконец, выжить в этой битве гигантов? Понимаешь, о чем я?

— Немножко, — неуверенно протянула Вика, явно пытаясь осмыслить нарисованную Сергеем картину. — А как ко всему этому относится Бог?

— Как относится Бог? — Сергей как-то грустно усмехнулся. — Дело в том, Вика, что Бог и есть та Сила, о которой мы говорим. Единый и многоликий, жестокий и милосердный. Всевидящий, всезнаю­щий. Может пощадить одного — и убить миллионы. И наоборот. Перед Его лицом мы ничтожны. Ни­чтожны настолько, что наше существование даже сложно воспринимать всерьез. Вспомни библейский всемирный потоп — Бог не пощадил погрязшее в грехах человечество. И что-то мне подсказывает, что именно сейчас мы снова подходим к этому ру­бежу. — Сергей поудобнее устроился в кресле.

— Но я отвлекся, — продолжил он. — Нас в на­рисованной картине интересует наше конкретное положение. Какое оно? Незавидное. Мы не можем управлять своей судьбой, нас кидает из стороны в сторону, как щепку в бушующем океане. Как вы­браться из этой безысходной ситуации? И возмож­но ли это хотя бы в принципе? — брови Сергея слег­ка приподнялись, он пытался подтолкнуть Вику к ответу. В ответ девушка лишь улыбнулась и пожа­ла плечами, ожидая дальнейших объяснений.