Дневник беременной или Лучшее средство никого не убить

- Как обычно, - вновь оповестила я. - Смиренно пощусь и удивляю окружающих. Сегодня господина лекаря удивила.

- Чем?

- Тем, что похудела. Занудствовал больше обычного. Но, кажется, остался доволен. Он ведь думает: я его заветам, наконец, вняла. Как считаешь: стоит господина Блинова разочаровать?

Стэнка сделала попытку улыбнуться:

- Считаю: какая разница, чьим?

- А вот ты мне сейчас и поведай.

- Следующее послушание?

- Ага.

- Благие дела.

- То есть? - по-деловому уточнила я.

- Добрые, - качнула головой Стэнка. - Хорошие. Неважно, для людей или других Божьих тварей. Главное, с душой. Я понятно выражаюсь?

- Стэнка, не занудствуй хоть ты, - и вздохнула. - Я поняла.

- Тогда пошли на кухню?

- Зачем?

- Ну, я обычно там тебе свои рассказы рассказываю.

- А-а, - открыла я рот. - А вот сегодня будешь здесь. Настроения нет куда-то тащиться. Так... спокойнее, - и приложила к животу руку.

Повествовательница моя скосилась туда же:

- Добро. Тогда слушай.

- Внимаю...

____________________________________________

4 апреля.

На пиковом месте вернулся мой муж. Пришлось срочно прерваться, что очень трудно подвязалось с моим "обетом смирения". Ибо "дюже интересно", но, пристрелите меня арбалетным болтом, непонятна до сих пор причина моих ограничений.

Без четверти пять утра. Сажусь писать и эту стэнкину историю. Причина не ясна до сих пор, так как вместо чувства праведного осуждения у меня появилась стойкая зависть к травнице (неужели я до такой степени греховодна?)

Короче, дело было в понедельник, назначенный для исполнения "именного послушанья"...

Вот сколько раз ни зарекалась травница держать все мысли и посулы при себе... опять испортила погоду (в воскресенье - дождь). Так бабушка Стэнке всегда втолковывала: "нельзя грязнить потоки". Имеются в виду "потоки жизни". А как их не грязнить? Хотя вот матом про священника. Пусть, наедине с собой...

- Ох, прости нас, Бог.

Стэнка скосилась на Солену:

- А ты чего зашлась? - и с болью повела плечом. - Ой-й, ведь не тебе, а мне после пяти стожков с утра, туда идти?

- Я за тебя тревожусь, - проблеяла подруга.

- Тогда пошли со мной.

- Что ты. Послушанье - именное. Мало ли, чего отец Зоил...

- Ох, я б сейчас...

- Стэнка!

- В баньку, да с веничком. А ты о чем подумала? - и улыбнулась, правда, криво. - Ладно. Хоть проводи тогда до церкви.

- Ага. Косынку не забудь.

- На голову мою глянь. Я - в ней. И хватит секотить. И без тебя, ой-й...

- Стэнка, это ж - честь.

- Ну, да, "честь". А для тех, кто спит и видит себя "матушкой(1)", вообще, блаженство неземное.

Солена прыснула, потом перекрестилась:

- О-ох, грех то. Хотя по мне, так ни у одной сон тот - не вещий.

- Это почему?

- Так он всем улыбается и привечает, но никого отдельно.

- Ага. Всех и никого, - повторила Стэнка. - Странно.

- А что тут странного? К приветливости сан обязывает, ведь он - посредник между людьми и Богом, а сердце... - и вздохнула. - Сердцу - не прикажешь, какую женщину любить. И если уж отец Зоил кого и выделяет, то...

- Кого? - откликнулась ей Стэнка - дюже интересно.

- А, бабку Ружану.

- Что?!

- Ага. Та в храме - каждый Божий день.

- О-о, - открыла Стэнка рот. - Я представляю.

- Что именно?

- Их у алтаря.

- Да ну тебя, - Солена махнула рукой и снова не сдержалась: отец Зоил с бабкой Ружаной. Поджавшей губки и в фате... - А-ха-ха-ха-ха! - вот так и хохотали всю дорогу, пугая кур и собирая взгляды. Потом Солена присмирела (когда свернули к озеру и впереди блеснули купола). - Мне знаешь, что вообще кажется?

- Скажи, - и Стэнка сникла.

- Отец Зоил догадался, что неспроста ты колокол наш выкупила.

- Солена, откуда ему то знать?

- Ну-у... он много знает про всех нас, - задумчиво скосилась та в озерные камыши.

- О-о. "Тайна исповеди"... А про меня откуда? Я ж... - и смолкла, открыв рот. - Соле-на?

Подружка фыркнула:

- А что? Я только про себя ему всегда, но...

- Но-о?

- Но, наши жизни так заплетены...

- И-и? - сузила глаза Стэнка.

- И я иногда не замечаю, когда рассказываю уже и про тебя. А он не останавливает.

- Матушка моя!

- Но, и не спрашивает никогда специально!

- Конечно! - надула щеки травница. - Зачем ему "специально спрашивать", когда и так всё выложат. И что ты про меня...

- А мы уже пришли, - воодушевленно дернула подружка за калитку. Потом, вдруг, замерла. - Стэнка... я только доброе всегда. Ведь ты - добрая. Ты...

- Ладно, - вздохнув, смирилась та. - Что теперь то? Знает он, и знает. Да и какая мне, вообще, разница? Только, в следующий раз, ты, это, за двоих и причащайся.

- О-ой.

- Опять, "грех"? - уточнила, застыв на крестное знаменье. - Уф, ну...

- ... с Богом, - подхватила, сама крестясь, Солена.

- Ага. С Богом. Ну, я пошла, - и боком проскользнула в дверную тень...