Дневник черной смерти

К полудню следующего дня они были уже на расстоянии восьми миль к юго-востоку, куда, удивительное дело, добрались без всяких приключений. Они скакали вдоль маленькой, заросшей тростником реки, чтобы не натолкнуться на потенциально опасные остатки цивилизации; согласно карте, речка текла параллельно ведущей в Вустер дороге. Несмотря на то что путь им то и дело преграждали густые заросли, а почва была рыхлая, путешествовать по самой дороге женщины не осмеливались.

Постепенно река расширялась, подпитываемая весенними водами. Тростники исчезли, вода создавала быстрые водовороты вокруг упавших стволов и пенилась над затопленными валунами. Женщины направляли коней против течения; река зарождалась где-то неподалеку от места их назначения, и они надеялись, что смогут держаться около нее почти до самого конца.

В какой-то момент Джейни позволила себе расслабиться и оглянуться по сторонам. Естественная красота окружающей обстановки создавала ощущение покоя. После ночного дождя стволы деревьев были черными от влаги, за исключением ярко-белых берез. Распускающиеся листья только что не светились. Здесь и там попадались небольшие озерки, окаймленные пробивающимися из-под земли зелеными ростками. Хор юных лягушат громким кваканьем возвещал о собственной мужественности; птицы громко щебетали, заявляя права на свою территорию. Свет был яркий, но не прямой; листвяной полог рассеивал его. Волшебное зрелище.

– «Чьи это леса кругом», – задумчиво сказала Джейни.

Лейни обернулась к ней.

– «И много миль, пока я усну, так много миль, пока я усну…»^[12]

– Не трави душу.

Впереди вода кружилась более бурно, как будто поток встретил какое-то препятствие. Джейни затенила глаза рукой и прищурилась, вглядываясь.

– Вроде бы там каноэ, на краю реки.

Лейни достала бинокль.

– Да. В плачевном состоянии. Никого поблизости я не вижу.

Тем не менее она расстегнула притороченную к седлу кобуру.

– Давай посмотрим.

Каноэ лежало на берегу, жалкое и заброшенное. Днище полностью прогнило.

– Деревянное, – заметила Лейни. – Обычно их делают из каких-то полимеров. Сто лет не видела таких.

Джейни кивнула на маленькие зеленые ростки, пробившиеся сквозь трещины между ссохшимися планками.

– Теперь оно превратится в кашпо. – Она посмотрела на небо, определяя время. – Ничего интересного. Поехали дальше.

Лейни не возражала. Они медленно двинулись вперед, все еще по краю воды. Течение снова стало ровным, и к Джейни вернулось прежнее ощущение спокойствия.

Однако лишь на короткое время.

– Что это? – Она кивнула на небольшой холмик недалеко впереди. – Выглядит как-то… неестественно.

– Не знаю. Но вроде бы никакого движения. Может, бобровая хатка.

– Форма другая.

Не доезжая нескольких ярдов до холмика, они спешились.

Груда листьев имела странные очертания и выглядела как-то неуместно, хотя, казалось, листья небыли собраны нарочно, а нападали естественным образом. Джейни поискала вокруг, нашла палку и несколько раз ткнула ею в груду; поначалу палка проходила легко.

– Ничего себе!

– Что такое?

– Там что-то есть. И ощущение… странное.

– В каком смысле «странное»?

– Там что-то не совсем мягкое, но в то же время и не твердое. Рыхлое.

Джейни протянула палку Лейни, и та сама принялась тыкать ею. Джейни нашла другую палку, вместе они стали разгребать листья и одновременно отпрянули, когда показалась почерневшая рука.

Чувствуя, как сильно заколотилось сердце, Лейни сказала:

– Вообще-то для копа и доктора наткнуться на мертвое тело не так уж страшно.

– Пока это лишь рука. Мы не знаем, присоединена она к телу или нет.

– Обычно бывает именно так.

Наконец обнажилось тело, и в Лейни снова пробудились навыки и натура полицейского. Она наклонилась поближе, разглядывая покойника и не обращая внимания на запах.

– От тридцати пяти до сорока. Белый мужчина, без очевидных следов насилия.

Джейни присела на корточки рядом с раздутым телом.

– Интересно, как долго он пролежал здесь.

– Трудно сказать, с учетом зимы. – Лейни отбросила в сторону кусочек льда, застрявший между листьями. – Может, он умер три-четыре месяца назад, а тело только сейчас оттаяло.

– Ну, не знаю. Одежда не выглядит так, словно пролежала тут всю зиму, и на нем нет куртки. – Концом палки Джейни оттянула воротник рубашки покойника. – О господи…

– Что?

– Посмотри на шею.

Лейни наклонилась еще ближе.

– В пятнах и вздутая. Нормально для процесса разложения.

– Но настоящее разложение еще не произошло.

Лейни удивленно взглянула на Джейни и сама оттянула концом палки воротник.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду, что шея темнее и более раздутая, чем другие части тела.

– Но ведь пока не видно практически ничего, кроме рук.

– Значит, нужно его раздеть.

– Шутишь? Мы и так слишком близко.

– Пожалуйста, – просительно сказала Джейни. – Это важно.