Дневник эмигранта

Вслух читаешь вирши современные —В них один искусственный задор.Мысли, чувства скучные и тленные,Низменный, никчемный разговор.И лицо знакомое стираетсяСуетой потешной и больной.Зря мечта банальная старается —Ты опять наедине с виной:Не осталось больше ни мгновения,О котором ты б не пожалел.Высшая награда здесь — забвение,Жизни обозначенный предел.

«Приглушены все краски мира…»

Приглушены все краски мира,И грустный холод на дворе.

И снова пасмурно и сыро,Темнеет рано в ноябре.Все медленнее наши вздохи,Мы растворяемся в дождеИ отдыхаем от эпохи,Погрязшей в злобе и вражде.

«А в воздухе запахло гарью…»

А в воздухе запахло гарью,И льется кровь, и жизнь страшна.И люди стали мерзкой тварью,Которой боль других нужна.Опять на этом черном свете,(Какой устойчивый мотив)Взрослеют и стареют детиОт горя губы закусив.Ты только мелкая помеха

Эпохе, что сошла с ума.Ты только отзвук злого смеха,В котором поселилась тьма.Судьба стирает без пощадыТвой мир, что горестен и мал…Ты молча ловишь мертвых взгляды —Осколки бьющихся зеркал.

«Отчаянье — звонкое слово…»

Отчаянье — звонкое слово,Когда то, о чем ты мечталТебя уничтожит. ИногоНе будет, хоть ты и искал.А все начиналось отрадой,Легко, непонятно, светло…И сердце стучало как надо,

Но рядом привычное злоТаилось, и снова судьбоюТы загнан в жестокий мирок…Пребудет несчастье с тобоюИз мертвых, классических строк.

«Живешь, как придется. Едва ли…»

Живешь, как придется. Едва лиТы жизнью такой дорожишь.От боли и горя дрожишь,И кутаясь зябко в печалиПроходишь сквозь тьму и сквозь свет,А сам о себе забываешьИ душу спокойно стираешьО камни трагических лет.Но сердце пока что стучит,Хотя и слышны перебои…

Навязанный злою судьбоюЗа окнами ветер ворчит.Ответь, отчего в никудаТы должен все время стремиться?Не может ночами не снитьсяДорог невозвратных звезда.

«Боль в сердце отдается эхом…»

Боль в сердце отдается эхомВ душе и далее — везде.Теперь мне стало не до смеха.Мне кажется, что я в беде.Жизнь — это просто катапульта,И я как брошенный снаряд.«Вы в полушаге от инсульта», —Врачи спокойно говорят.

«Тонкости и чуткости звериной…»