Дневник интриганки

– Не знаю, Стефа… Я пришел к тебе, чтобы помириться. Со мной говорила Лия, она сказала, что ты ей нравишься. Мне показалось, она говорит правду. И я подумал, ты можешь дружить с кем хочешь… – Он обернулся и посмотрел на меня. – Так я думал, пока не узнал, что твой друг – мой брат. Денис знает о нас?

– Нет.

– И как же нам быть?

Я подошла и взяла его за руку.

– Вам пора помириться!

– Боюсь, это невозможно!

– Все возможно! Я помогу! Верь мне!

Он коснулся ладонью моей щеки и поцеловал в губы, выдохнув, обжигая дыханием:

– Ты добрая, Стефа.

Я уткнулась ему в шею, вдыхая аромат его духов.

– От тебя так вкусно пахнет.

* * *

Новый год мы с отцом отметили вдвоем. Он раздобыл живую уже наряженную елку. Принес из офиса. Она была такой стильной и красивой, что убила всю домашнюю атмосферу. Когда он позвонил и сказал, что везет елку, я-то, наивная, соорудила из цветной бумаги гирлянду.

К счастью, отец не заметил, я успела спрятать ее в кладовку.

Мы сидели на кухне за столом с заказанной в ресторане праздничной едой. На мне было красивое розовое платье с открытой спиной и плечами. Отец надел накрахмаленную белоснежную рубашку, черные слаксы, пиджак небрежно лежал на диване.

Поговорить нам было особо не о чем, мы смотрели телевизор, он хоть как-то сглаживал неловкое молчание. Мы не были семьей, и сколько бы елок ни украшало квартиру, ничто это бы не изменило. Когда куранты пробили полночь, я позвонила маме и ушла в комнату поговорить с ней. У нее всегда все было хорошо. Я надеялась, что ее «хорошо» не такое же лживое, как мое.

Потом мне посыпались звонки от друзей: позвонила Таня, некоторые девочки из родной школы, позвонили Денис, Данила и Лия. Каждого я от души поздравляла. Эта троица стала частью моей жизни, и их звонки были дороги мне. Данила попросил меня повременить с планом примирения, чтобы не портить брату праздник. Но у меня на этот счет были свои мысли.

Я вернулась на кухню, где на краю стола возле моей тарелки лежала коробочка.

– Открой, – предложил Андрей.

Я кивнула на елку, где лежал скромный пакетик с моим подарком.

– И ты.

Я открыла голубую длинную коробочку, в ней лежала золотая цепочка от Тиффани с кулоном в виде двух неразрывно соединенных колец, на которой стояла гравировка компании.

Он тоже открыл пакетик и достал из него черный с красным шарф. Я очень внимательно наблюдала за лицом отца и легко распознала ложь. Андрей сперва воскликнул:

– Красивый шарф, спасибо, – и лишь потом улыбнулся. При этом не были задействованы мышцы лица, как при искренней улыбке, а лишь губы немного растянулись. Ему не понравился шарф. Я вздохнула и развела руками.

– Ну а чего ты ждал? У меня нет кучи денег, чтобы покупать золото и серебро. Я заработала немного денег летом, собирая помидоры на полях.

– Так вот почему в расцветке шарфа присутствует красный цвет, дело в помидорах, – с наигранной веселостью сказал Андрей, рассматривая мой дар, и поспешно заверил: – Мне нравится.

– Да не ври ты! – вскричала я.

– Ладно, – пожал он плечами. – Я ненавижу красный цвет. Я не ем помидоры с детства. И мне не выиграть конкурс «Лучший отец года»!

– Это уж точно. – Мы помолчали, я закрыла голубую коробочку, пробормотав: – Спасибо, твой подарок, как всегда, на высоте.

– Попробуй еще, это вышло не очень искренне, – усмехнулся Андрей.

– Ну извини, лучше не могу!

– Я старался! Возможно, тебя нужно гладить по голове, пока ты спишь, готовить у плиты с тобой в четыре руки и что там еще, чтобы ты была довольна, а не дарить золотые украшения. Но я такой… и другим быть не могу.

Я встала из-за стола.

– Ты все никак не поймешь, я не одна из твоих девиц, которые ждут от тебя подарков…

– А чего ты от меня ждешь?

Я молчала, опустив голову, наконец с трудом произнесла:

– Мы могли бы хотя бы украсить сами эту чертову елку!

– Тебе не нравится, как украшена елка? – изумился Андрей. – Ее украшал профессиональный дизайнер.

– Мне не нравится! И я знала, что ты не поймешь.

Дома украшение ели было целым ритуалом, а здесь – лишь формальностью.

Андрей подошел к елке, взял за верхушку, распахнул окно и выкинул. А обернувшись, сказал:

– С Новым годом! Так лучше?

Я развернулась и вышла из кухни.

И тут же пришла фраза из романа «Унесенные ветром»: «Счастье возможно лишь там, где схожие люди любят друг друга»[4]. А мы с отцом были совершенно разными. И мне наверняка не следовало говорить того, что я сказала, а просто уже смириться, что мы не станем близки и Андрей никогда не сможет быть моим отцом в том смысле, в котором я понимаю отцовство. Мы и так добились куда большего понимания и близости, чем я могла рассчитывать, услышав его слова: «Да она даже на меня не похожа» – и наблюдая его тщетные попытки выставить нас с матерью за порог.

В комнате я накинула вязаную теплую кофту и вышла на балкон. Через несколько минут, точно прочитав мои мысли, на балкон вышел Денис. Он помахал мне бенгальским огнем и написал в воздухе мое имя.

– Выходи гулять! – прокричала я. И вынула из кармана телефон, ожидая ответа по эсэмэс, кричать через улицу не в его духе, но Денис меня удивил, прокричав в ответ:

– Сейчас выйду!