Дневник из преисподней

А потом появился новый мир и Алекс. И я перестала выживать, осознав, что снова могу жить, а надежда не покинула мое сердце. Я смогла подняться с колен, несмотря на судьбу и брошенный ею вызов. Благодаря Алексу, я смогла дойти до конца, хотя судьба не оставила мне ничего взамен, кроме этой книги и возможности написать ее.

Я помню, как вернулась к Алексу, и очертания его фигуры нарисовались сквозь пелену моих слез. Я почти не плакала после смерти мамы, ибо слезы не приносили мне облегчения, но сейчас я плакала слезами боли и очищения. Король Орлов ушел, а мои слезы избавляли меня от страданий.

Когда мы возвращались, оцепенение, владевшее мною, стало проходить, словно внутри меня понемногу разжималась пружина, когда-то сжавшаяся от страха перед собственными эмоциями. Я перестала бояться своих чувств и того, что другая моя половина, когда-то сгоревшая дотла и заснувшая навсегда, поглотит меня саму. Она словно слилась с моей новой нечеловеческой сущностью, и я уже не могла разделить их. Став единым целым с чем-то, что было сильнее меня, опытнее и мудрее, я повзрослела и осознала, что утратила навсегда наивность своей юности, но не почувствовала никаких сожалений. Мне было горько, но одновременно легко и свободно, как будто открылись окна и двери, и впустили в темную комнату яркий солнечный свет. И сейчас я признаю, что дар Короля Орлов помог мне выжить в этом мире и не сломаться в первые годы. Он позволил мне полюбить этот мир и наделил силой, которая напугала милорда. А еще я не могу сдержать злорадной улыбки, вспоминая об этом. Не только ему удавалось смеяться последним…

Мы вернулись в дом принца Дэниэля и Алекс остался со мною. Пережитые эмоции вызвали болезненную лихорадку, напугавшую не только Алекса, но и Мастера. Я не просто заболела, я впала в какое-то забытье – в долгий сон без сновидений, не приносящий облегчения, а лишь усиливающий состояние слабости. Мастер и Алекс по очереди поили меня горькими отварами из трав, но облегчения не наступало. Я помню, как Алекс рассказывал мне о своем народе, и я засыпала под звуки его голоса, продолжая слышать его даже через пелену своих снов. Мастер тоже рассказывал мне о войне, о победах и поражениях принца Дэниэля. Он рассказывал мне о Магистре, имени которого не знал никто. А еще он рассказывал мне о Ночных землях, где жил и правил отец милорда и принца Дэниэля, и я могла слушать его истории бесконечно долго, несмотря на слабость и мучительную головную боль.

Мне стало легче лишь через пару месяцев, и в один из дней я наконец-то смогла самостоятельно выбраться на свежий воздух и устроиться в саду за домом. Добравшись до деревянной беседки с помощью Дэниэля, я почти рухнула в приготовленное им кресло, ощущая, как мелко и противно дрожат собственные икры ног, и успокаивающе улыбнулась принцу, чьи глаза не сумели скрыть тревоги и озабоченности. Он присел возле меня, и мы долго молчали, слушая птиц, распевающих свои чудесные песни.

Принц явно беспокоился обо мне, но не решался заговорить первым, и тогда заговорила я:

– Король Орлов передал мне очень важную вещь – символ, наделяющий его владельца большой властью. Почему он не отдал его вам, мой принц?

Дэниэль не смотрел на меня, глаза его были обращены к верхушкам деревьев, которые качал невидимый и чуточку ленивый ветерок. Он ответил мне после нескольких минут раздумий, и лишь закончив фразу, посмотрел прямо в глаза:

– Несмотря на официальный статус, мы не были друзьями, хотя и относились друг к другу с большим теплом и уважением, как равные и в чем-то очень похожие. Но каждый из нас отвечал лишь за свой народ и за свой дом. Он не мог отдать Годертайн мне, потому что его народ никогда бы не стал моим. Я не чувствую и не несу ответственности за орлов, Лиина. Я искренне люблю Алекса и нет у меня друга ближе, чем он, но я осторожен в своем союзе с его народом, потому что не верю в долговременные отношения между людьми и орлами. К тому же Годертайн наделяет своего владельца огромной властью, от которой я не смог бы отказаться. Король Орлов это знал…

Дэниэль прикоснулся к моей руке и сжал запястье, а затем продолжил:

– Я не тот человек, кто вправе использовать силу медальона, но я тот, кто был нужен королю в последние часы жизни. – Его слова были тихими, но за ними таилась боль, скрыть которую не смог бы никто.

– Что мне делать с медальоном? Я не могу носить его с собой. И я сомневаюсь, что информацию о его новом владельце возможно утаить от самих орлов. Если я попрошу Мастера спрятать его до той поры, которая, надеюсь, никогда не настанет, он не откажет мне?

– Это будет очень разумно с твоей стороны, а Учитель никогда и никому не отказывал в разумных просьбах, – Дэниэль улыбнулся мне и одобрительно кивнул, а потом оставил меня со словами, что Алекс тоже хочет меня увидеть.