Дневник из преисподней

— Ваш Хранитель, милорд, много знает не только о смерти, но и о любви, и здесь вы ошибаетесь, считая, что он никогда не любил. Сэр Гаа Рон любил и он убил ту, которую любил. Ее звали Анлия — Ночная Звезда. Она была невестой принца Дэниэля, и они любили друг друга. Вы никогда не задумывались над тем, почему ваш брат так ненавидит сэра Гаа Рона? А я задумывалась. И я узнала о чувствах сэра Гаа Рона и при встрече прямо спросила его, почему он убил ту, без которой не мыслил свою жизнь. Он ответил мне, что в сердце Анлии не было места для него. Он убил ее потому, что даже со смертью Дэниэля в ее сердце все равно не нашлось бы места для него. Он убил ее, потому что для него она уже умерла… — Я остановилась, испугавшись, что вот-вот заплачу, и не смогу больше говорить, но милорд так сжал мои плечи, что я все равно заплакала, и мои слезы не могли исчерпать себя, словно плакали за двоих — за меня и за принца Дэниэля.

Милорд отпустил меня и налил мне воды, и я снова смогла говорить, но мне было очень плохо:

— Город, где жила Анлия, не имел никакого стратегического значения, и война не должна была коснуться его. Дэниэль был уверен, что его любимая находится в безопасности, пока он вдали от нее, ибо рядом с ним умирали его воины и его народ, защищавший страну. Но он ошибся и не простил себя. Воины сэра Гаа Рона вошли в город лишь для того, чтобы ваш Хранитель получил свой приз и свою добычу. Когда же он понял, что не получил ничего, он убил ее. И вы сделали то же самое, милорд, только немного ошиблись, убив не меня, а Алекса. Вы сделали то, о чем вас предостерегал сэр Гаа Рон, а он отговаривал вас, потому что понял — я никогда не переставала любить Алекса, и то, что он покинул меня, не имело значения для моего сердца. Любовь — не одежда, которую можно менять каждый день, милорд. Если сегодня вы любите одну, через два или три года — другую, а еще через несколько лет — кого-то еще, то вы никогда не знали любви, и никогда не любили по-настоящему. Если хотите освободиться от чувств ко мне — спросите совета у вашего Хранителя и поступите так, как он вам посоветует, милорд!

Мои слова задели его слишком сильно — я увидела это по глазам. Я ударила его всей своей болью, не осознавая до конца, какой властью обладаю над ним. И в тот момент он впервые усомнился в себе, словно что-то сломалось внутри него. Милорд вышел из комнаты, а я плюхнулась на свой мягкий стул и продолжила с той строчки, где остановилась…

Наши отношения с сэром Гаа Роном, если их вообще можно назвать дружбой или отношениями, были построены на взаимной ненависти, а затем и боли, послужившей основанием для возникновения необычного, но реального чувства уважения друг к другу. Заключив соглашение о временном перемирии, мы оба понимали, что оно основано не на чувстве долга, а скорее на обязательствах двух должников, каждый из которых был намерен возвратить долги, освободиться от них и вернуться к прежней жизни с понятной и простой ненавистью.

Но я и сэр Гаа Рон были в чем-то похожи, и время изменило нас, словно, чем дольше мы были вдали друг от друга, тем лучше понимали самих себя и своего вчерашнего недруга. Мы не утратили чувства симпатии, порожденного не болью, а жертвенностью, ибо моя готовность жертвовать собой даже ради врагов вдруг обрела смысл для сэра Гаа Рон и он примерил ее на себя. А потом он увидел во мне ту, которую когда-то любил…

Я поняла это значительно позже него, но я все-таки поняла. И я никогда не забуду того, что он спас меня и моих гвардейцев, и позволил мне почувствовать его боль. И я знаю, почему он меня не убил, несмотря на желание стереть саму память обо мне. Моей силы было достаточно, чтобы потревожить его сердце. Я вошла в него и оно не нашло покоя, больше не нашло.

Принц Дэниэль был прав — я никогда не была похожа на его невесту, но моя сила, которую я признавала и одновременно отрицала, была разрушительной по своей сути и могла уничтожить любого на своем пути. Сэр Гаа Рон был уверен, что я никогда не убью милорда, защищая себя, и поэтому он не стал убивать меня. Но его уверенность много лет жила с пониманием того, что никто и ничто не остановят меня в попытке защитить жизни принца Дэниэля или Алекса.

И теперь я задаю себе самый главный вопрос — почему же я не пытаюсь убить милорда? И мне интересно, какой совет получит милорд от своего Хранителя, когда спросит его о Ночной Звезде?

Возле города Аз Эрли был расположен военный учебный лагерь Тэа Бор — летний лагерь для детей и подростков, предусматривающий возможность не только отдохнуть от учебы, но и потренироваться и изучить военное мастерство. Такие лагеря были очень популярны, ибо война не казалась чем-то далеким, а после окончания Больших Игр и вовсе пришла на порог каждого дома.

Принц Дэниэль официально объявил, что вся страна переходит на чрезвычайное положение — нечто среднее между мирной жизнью и регулярными военными тренировками всего гражданского населения. Мир вокруг меня изменился, потому что все осознали — война неизбежна, и ее объявление — лишь вопрос времени.