Дневник Кассандры

Мне почему-то приснился Павел, хотя я о нем совсем не думала. Он бежал ко мне по песку пляжа, на котором я загорала, по пути подхватывая ладошкой воду и фонтанчиком подкидывая ее вверх. Он бежал, улыбаясь мне, а я все не могла понять – почему он никак не может приблизиться ко мне, как будто бежит на одном месте? Резкий звук зуммера эхолота разбудил меня среди ночи, и, подскочив от неожиданности, я стукнулась локтем о стенку. Посмотрев на экран, я увидела, что это Ван Мо, наш бесстрашный влюбленный Ромео. Не на шутку разозлившись, я пошла на верхнюю палубу. В бинокль я увидела, как от яхты удаляется маленькая фигура китайца, и если днем я решила не говорить с ним о своей осведомленности о его ночных вылазках, то сейчас, поглаживая ноющий локоть, я решила больше с Ван Мо не сюсюкаться. Как только он переоделся на берегу и скрылся из виду, я пошла к себе. У меня было как минимум часа четыре, не меньше. Переодевшись в купальник, я приступила к своему плану. Расстояние до берега я преодолела за десять минут и, оказавшись на берегу, почти сразу же нашла в темноте ласты и шапочку, оставленные китайцем. Забрав их, я не поспешила обратно, решив кое-что проверить, а именно: если наемный киллер захочет с берега поразить цель, где бы он мог залечь? Не спеша обойдя весь берег, я, представив себя в роли киллера, с разных точек пыталась поймать в бинокль неприкрытые места на яхте, но все оказалось напрасно. Вся верхняя палуба была повернута таким образом, что с любой части берега ее закрывала корма яхты. Забрав вещи Ван Мо, я вернулась на яхту и, положив их рядом с собой, расположилась в кресле, укрывшись пледом. Ночной прохладный ветер шевелил мои волосы, пытаясь залезть под плед, но это не помешало мне снова уснуть. Не знаю, сколько прошло времени, но я проснулась от чувства внутреннего беспокойства: так бывает, когда я, ложась спать, знаю, что мне нужно будет проснуться в определенный отрезок времени. Вот и сейчас я открыла глаза и, прислушиваясь к тишине, подошла к борту яхты. Все было спокойно. Ночной ветер и плеск волн лишь слегка нарушали ночную тишину. Взяв бинокль, я посмотрела на берег, и мне стало ясно, чем была вызвана моя тревога. На берегу по всем кустам шарил Ван Мо. Когда он, ничего не найдя, вошел в воду, я вновь села в кресло и взяла в руки речной фонарь с очень сильным отражателем. Через какое-то время послышался звук, характерный для действий человека, пытающегося взобраться куда-нибудь и хватающегося за все, что попадет ему под руку. Буквально через минуту я увидела, как через борт перевалилась фигура китайца. Как только он выпрямился, я включила фонарь, и яркий луч света ударил ему в глаза. От неожиданности он закрыл лицо рукой и попятился, хватаясь свободной рукой за бортовое ограждение. Убрав в сторону фонарь, я спросила у него:

– Любишь купаться по ночам?

Ван Мо был очень бледен, он пытался скрыть свое волнение. Увидев меня в отражении света, он как-то замялся и, не зная, что ответить, просто по-идиотски закивал головой. У меня не было желания продолжать этот спектакль, и я сказала ему, указав на соседнее кресло:

– Садись и внимательно слушай! Постарайся уяснить то, что я скажу, в противном случае у тебя появятся очень серьезные проблемы. А тебе ведь не нужны проблемы? Так ведь, Ван Мо? – спросила я.

Он опять замотал головой, словно проглотил язык от неожиданности.

– С этого дня и до того момента, пока я не закончу свою работу и не покину вашу яхту, ты будешь решать свои амурные дела только днем, а ночью ты будешь спокойно отдыхать, не нарушая мой сон, – сказав это, я показала ему светившийся экран эхолота. Вначале он лишь с удивлением посмотрел на экран, где от центральной точки, пульсируя, концентрическими кругами, расходились электронные волны. Потом, видимо, поняв, что все пути на берег для него отрезаны, Ван Мо как-то сразу весь обмяк и еле слышно произнес:

– Я все понял. Можно, я пойду к себе? – И, когда я молча кивнула, он, ссутулившись, побрел в свою маленькую каюту. Посмотрев ему вслед, я даже пожалела его: из-за своей работы я разлучила его с любимой на какое-то время. Но я не могла рисковать: под видом Ван Мо на яхту мог проникнуть и кто-то другой. А этого я допустить никак не могла, поэтому, перестав терзаться угрызениями совести, пошла спать.