Дневник Марии Башкирцевой

Суббота, 15 ноября. Я удивляюсь Зола; но есть вещи которые все говорят, но которые я не могу решиться ни сказать, ни написать. Однако, чтобы вы не подумали каких-нибудь ужасов, я вам скажу, что самое сильное это purge; мне досадно, неприятно, что я написала такое слово; я не колеблясь говорю каналья или другие слова в этом роде; но что касается этих маленьких невинных неприличий, то они мне противны.

Воскресенье, 28 декабря. Поль женится, я на это согласна. Сейчас скажу вам почему. Она его обожает и очень хочет выйти за него. Она довольно хорошей семьи, из той же местности, соседка, довольно богатая, молодая, красивая и, судя по письмам, очень добрая. И потом ей этого очень хочется. Думают, что ей немного вскружило голову то, что Поль сын предводителя дворянства и что у него семья играет некоторую роль в Париже. Лишний повод для моего согласия. Благодаря небрежности Розалии, мое письмо не дошло до Поля. Мама согласилась; молодая девушка прислала ей следующую телеграмму: «Довольна, счастлива, на коленях благодарю маму, возвращайтесь скорее. — Александра».

Говорят, что бедняжка боится парижской семьи, меня — такой гордой, высокомерной, жесткой.

Нет, я не скажу «нет»; хотя я никогда не любила так, как она любит, я все-таки не хочу причинять горя кому бы то ни было.

Легко сказать: я буду тем-то или тем-то, буду дурной, но как только представляется возможность сделать что-нибудь неприятное одному из своих ближних на земле, даже не приходится раздумывать. Если у меня есть мучения, то ведь, мучая других, я от них не избавлюсь. Я добра не по доброте, но потому, что это лежало бы у меня на совести и мучило бы меня. Настоящие эгоисты должны бы делать только добро; делая зло, сам слишком несчастлив. Но, кажется, есть люди, которым нравится делать зло… У каждого свой вкус. Тем более, что Поль никогда не будет ничем иным, как помещиком.

Среда, 31 декабря. Во мне, должно быть, кроется болезнь. Я так нервна, что готова плакать из-за ничего. Уйдя из мастерской, мы отправились в магазины Лувра. Нужен Зола, чтобы описать эту раздражающую, противную, бегущую, толкающуюся толпу, эти выставленные вперед носы, эти ищущие глаза: я готова была упасть в обморок от жара и нервного раздражения.

Какой печальный конец года!.. Думаю, что лягу в одиннадцать, чтобы проспать полночь, вместо того, чтобы скучать… за гаданьем.

1880

Четверг, 1 января.

Утром была в мастерской, чтобы, начав работать с первого дня Нового года, продолжать работать весь год. Потом поехали делать визиты и были в Булонском лесу.

Суббота, 3 января. Я кашляю так сильно, как только возможно, но каким-то чудом я от этого не подурнела, а приобрела томный вид, который очень к лицу.

Понедельник, 5 января. Ну! дело плохо!

Я снова принимаюсь за работу; но так как я не открыто прервала ее, то чувствую вялость и небывалое бессилие. А выставка в Салоне приближается! Говорила обо всем этом с великим Жулианом, и мы оба, особенно он, согласны в том, что я не готова.

Итак, я работаю два года и четыре месяца, не вычитая ни потерянного времени, ни путешествия; это мало, но это и страшно много. Я недостаточно работала, я теряла время, я отдыхала, я… одним словом, я не готова. «Булавочные уколы сводят вас с ума, но сильный удар дубины вы можете перенести». Это правда.

Суббота, 17 января. Доктор предполагает, что мой кашель чисто нервный, может быть, потому что я не охрипла; у меня ни горло не болит, ни грудь. Я просто задыхаюсь и у меня колотье в правом боку. Я возвращаюсь в одиннадцать часов и, хотя и желаю сильно заболеть и не ехать на бал, но все-таки одеваюсь. Я красива.

Вторник, 20 января. Вернувшись из мастерской, узнаю, что была m-me Ж., которая думала, что я не выхожу и которая сердита на то, что я не берегусь подобно старикам. И потом обещанные на завтра билеты отданы m-me Ротшильд.

Я бы дала десять тысяч франков за постоянный билет. Не просить билетов, быть независимой!

О, бесплодные порывы, бесплодные и жалкие интриги, бесплодные споры с семьей, бесплодные вечера, проведенные в разговорах о том, чего бы мне хотелось, причем не делается ни единого шага, чтобы достигнуть цели! Бесплодные и жалкие усилия!

Суббота, 31 января. Сегодня вечером в пользу пострадавших от наводнения в Мурции концерт и бал в Hotel Continental под покровительством королевы Изабеллы, которая после концерта сошла в бальные залы и пробыла там около часу.

Я не особенно люблю танцевать и мне не нравится находиться таким образом в объятиях мужчин. Но в общем мне это безразлично, так как я никогда не понимала волнений, причиняемых вальсом в романах.

Танцуя, я думаю только о тех, которые смотрят на меня.