Дневник метаморфа

Что-то зашуршало в рации, запищали помехи, и вдруг включился — Алексей обалдел — автоответчик сродни телефонному. Видимо, какие-то умельцы таким образом настроили.

— Банно-прачечный. Комплекс. Приостановил работу. В связи с закрытием. Нулевой точки фирмы, — с паузами сказал механический голос. — Мы свяжемся с вами.

— Вы что там, ёбу дали?! — заорал Шульга. — Задание выполнено! Пришлите эвакуатор с лебёдкой!

— Банно-прачечный. Комплекс. Приостановил работу. В связи с закрытием. Нулевой точки фирмы, — повторил бездушный компьютер где-то далеко, быть может, в простом и желанном цивилизованном мире. — Мы свяжемся с вами.

Вне себя от ярости Алексей терзал рацию снова и снова, пока не прошла стадия неверия. А стадия принятия была подобна холодному душу. Воякам Ручей мог закрыть нулевую точку лишь в одном случае — если правда про их участие в эксперименте, породившем вурдалака, каким-то образом выползла наружу и стала достоянием общественности. Тогда Ручей бы отключил их нулёвку так же, как в своё время отключили его. Операция попросту накрылась пиздой.

— Чёрт, — сказал Шульга. — Чёрт, чёрт, чёрт!!! — заорал он, швыряя оземь и давя ногой бесполезную рацию. — Ах ты ж блядство, твою в душу бога мать!!!

Что теперь ему делать, он даже не представлял. Шульга забегал вдоль ямы, сам, как пойманный зверь, молча провожавший его взглядом.

— Не-е-ет, я на лагерь не вернусь, — сказал он дяде Кроле, но тот ничего не ответил, вновь погружённый в беспамятство.

В бега — так в бега. Уйдёт подальше. Сделает сруб, будет жить среди зверья, ставить силки. Или выйдет по компасу на дальнюю колыбу бывших конкурентов, наймётся охотником. Беглый зек на подхвате — не великая новость, однако жизнь, оружие, кров и жрачка, временами даже баба. Шульга подскочил к яме с адским бутербродом.

— Придётся сжечь тебя к хуям, — сказал он. — Сейчас будем жарить шашлычки.

Он с ненавистью посветил в яму фонарём и челюсть у него отвисла.

Голова и плечо с лапой, торчащие из-под колоды, словно больше высунулись наружу… Сперва Алексей решил, что ему мерещится движение в дьявольском бутерброде, скреплённом зубочистками, но присмотрелся внимательно и чуть не обоссался.

Серебряная плоть вурдалака словно стекала между кольями. Медленно, почти незаметно, однако вскоре ему стало очевидно, что голова с плечом и лапой отделились от остального тела.

— Да ты когда-нибудь сдохнешь, или нет? — сквозь зубы спросил Шульга, вскидывая к плечу винтовку.

Он прицелился как следует и разрядил весь магазин прямо в голову, практически в упор. От каждого выстрела голова дёргалась, но снова открывала пасть. Чудовищный монстр и не думал сдыхать. Наконец винтовка сухо и равнодушно щелкнула — это кончились патроны.

— Убей, — снова произнёс зверь. — Или я. Убью.

Лапа дёрнулась, острые когти вцепились в стенку ямы, и уродливый обрубок зверя чуть подтянулся вверх. А снизу, в правом нижнем углу ямы, уже скопилось порядком натёкшей серебряной плоти, и эта плоть тоже шевелилась. Вурдалак располовинился, поделился митозом, словно блядская амёба!

Алексей попятился, не сводя широко распахнутых глаз с ямы. Вся его спина покрылась холодным потом, а во рту стало сухо, словно день не пил. С безжалостной ясностью он понял, что серебряный зверь неуязвим, что эта пища не по зубам Алексею. Что вершина пищевой цепочки — отнюдь не Шульга, и слава всемогущему господу — у него есть дядя Кроля и немного форы.

Алексей отшвырнул бесполезную винтовку и бросился бежать со всех ног, изо всех сил, со всей, подаренной адреналином прытью. Запутать след. Найти убежище. Скрыться. Отсидеться. Спастись.

Его обуревали понятные и простые желания простой добычи.

Глава 30. Тенго

От неожиданности она уронила и рыбу, и детей, ведь дом заходил ходуном и ухнул вниз. Дети запищали, Нико упал и покатился прямо к сосалу, вцепился в тычинки, чтоб удержаться. Не было времени заниматься семейством — стена содрогнулась, из неё выросли длинные жёлтые зубы и тут же пропали, оставляя рваную рану в лепестке. В дыру хлынула вода. Тенго поспешно протиснулась между лепестками и выпрыгнула в окно, точь в точь как прыгал ловкий охотник, зять Белрой, при виде форели. Только Тенго шла не охотиться, а сражаться. «Ящер напал», — с ужасом решила она, вываливаясь в ранее спасительную, а теперь опасную воду, опустилась к илистому дню.

Это был не ящер. Дом атаковала зверюга в два раза больше, чем она сама, даже больше, чем её дорогой супруг Нико. Зверь походил на Тенго широким хвостом, перепонками между пальцами и ловкостью в воде, но был куда сильнее. Он яростно кромсал кувшинку длинными зубами, которые по два выступали сверху и снизу в его пасти, с каждым укусом делая всё новые дыры в стенах. Вторая зверюга вцепилась в беззащитное тело дома, одним укусом отхватила цеплятельный корень и тут же вгрызлась в следующий. Они явно сталкивались с кувшинками раньше и знали, как их убивать! Тенго зажмурилась и пустила короткую волну, озираясь.