Дневник офицера КГБ

Еле – еле поднялся с постели. Вышел во двор. Мимо пролетела бабочка. Взмахи ее крыльев набатом отозвались в голове… Нервным выдался вчера денек. Утром наши машины обстреляли из камышей. Пули просвистели над крышами. Одна рикошетом от асфальта пробила тормозной шланг Володиной машины – «Мустанга», так мы ее называли. Ему до Кандагара пришлось «ногой» тормозить.

В горотделе траур. В засаде погибли двое сотрудников горотдела. Жаль, толковые были ребята. Через Гауза передал их семьям кое-что из продуктов: тушенку, сгущенку, сухое молоко и прочее. Хоть чем-то помочь.

Когда возвращались из Кандагара, на наших глазах афганец на тракторе «Беларусь» съехал на обочину и подорвался на мине. Сам, на удивление, отделался мелкими царапинами, но трактор…

Вечером предложил Алику расслабиться, поиграть в нарды. Поиграли… Подошел Тахир. Потом Женька – борода, Володя – шифровальщик. Через некоторое время вся честная компания плавно перекочевала к обеденному столу.

Посидели… Может, сегодня в Кандагар не ездить?

Нет, надо ехать. Мы люди служивые. Подписку давали: честно и не щадя живота своего. (За эту подписку дать бы «им» сейчас «под писку»…)

Надо ехать. Долг зовет. Долг? Куда это он нас зовет? Хотя с нами все ясно, а вот когда и кому успели задолжать восемнадцатилетние парнишки?..

Что-то я с утра раздухарился? Хватит извилины напрягать. Пора в дорогу собираться.

«Мой друг уехал в Магадан, снимите шляпу…» – бормоча себе под нос, пошел на кухню.

Из своих «одиночек» поочередно выползают Тахир с Аликом. Женек, похоже, с вечера в госпитале торчит.

– Да, «братья мусульмане», с такими лицами вам только в Китае агентами – нелегалами работать, – говорю улыбаясь (смеяться нет сил, в голове сплошной гул).

– На себя в зеркале смотрел? – шипит Тахир.

– Шутишь! – парирую я. – Чтобы до конца жизни заикой остаться?

– Чем лучше вечер, тем хуже утро, – пропел Алик, по синусоиде, от стены к стене, шлепая босиком в туалет.

– Лучше два вечера, чем одно утро, – бросаю ему вслед.

– Санек, попить что-нибудь найдется? – спрашивает Тахир.

– А как же! Водочка в холодильнике.

Тахир хватается руками за рот.

– Ты и садист… От одной мысли чуть не стошнило. Чайку поставь.

– Будет сделано, шеф, – без обычной бодрости в голосе отвечаю я.

После чаепития нашим растущим организмам лучше не стало.

* * *

В машину залезали минут пятнадцать. Я за рулем. Отъехав от базы километров десять, почувствовал что-то неладное

– Руль мне не нравится. Как-то странно болтается, – говорю вслух.

Днем раньше мы отдавали «Машку» афганцам для небольшого ремонта.

– В голове у тебя болтается. Давай я поведу, – говорит Тахир.

– Как же. Руль меня и спасает. Если бы не он, давно бы уже уснул.

Тахир с Аликом переглянулись.

– Расслабьтесь, шучу! – смеюсь я. – Но с рулем действительно что-то не так.

До Кандагара добрались без приключений. Видимо, «духи» побоялись тревожить нас в таком состоянии. Уж мы бы им показали…

Въехав во двор Управления, я заглушил мотор. Покачав баранку из стороны в сторону, резко дернул ее на себя. Руль остался в моих руках.

– В голове у меня, говоришь? Ты ремонтом машины занимался? Забирай…

Взяв у меня руль, Тахир, ворча, отправился на поиски автослесаря.

– Санек, пожалуй, я с тобой в горотдел пойду, – говорит Алик, – для обмена опытом. В своем отделе в таком виде не хочется появляться. Не возражаешь?

Я посмотрел на Алика…

– Поехали!

* * *

На столе Гауза лежали три стопки документов. Большая стопка – документы о том о сем. Поменьше – документы, требующие оперативного внимания, и третья – документы, по которым необходимо принимать решение. С самого начала работы в отделе я поставил Гаузу условие, чтобы он сам оценивал информацию и отбирал только важные документы. Переваривать всю информацию физически было невозможно. Да и смысла не было.

Я расположился в кресле. Алик сел на диване; облокотившись на его спинку, он прикрыл глаза руками.

– Ну, что там у нас новенького? – спрашиваю Гауза.

Показывает мне агентурное сообщение. Интересная информация, но тяжело воспринимается. «Сейчас бы холодненького пивка».

– Может, масти принести? – словно угадав мои мысли, спрашивает меня Гауз.

Масти – это что-то вроде нашей простокваши, только погуще ее. По – русски означает «пьяница» или «пьяный». Пробовать масти мне не доводилось. Простокваша, конечно, не пиво, но, как говорится, при отсутствии фруктов и свекла за апельсин сойдет.

– Неси!

Через двадцать минут на столе стояли две большие чашки масти с кусочками льда.

Выловив из чашки «издержки» производства и разом проглотив холодный освежающий молочный продукт, я почувствовал такой прилив сил…

– Гауз! Я готов, как и обещал ранее, провести занятие по оперативной технике с твоими сотрудниками, – бодро пропел Алик, также махом осушивший свою чашку.

Вот тебе и простокваша! Вот тебе и масти! Понятно, отчего такое название. Я бы его переиначил: «Великолепное средство от вечерних посиделок».

Спросив разрешения, в кабинет вошел начальник первого отделения Набард. Наклонившись, он что-то сказал Гаузу.

– Чего шепчетесь? Говорите вслух, – делаю замечание.

– Вот.