Дневник пустоты

– Он только что согнул ногу. Видели? Он совершенно здоров… Что с вами?

Извините, дайте мне минутку. Я хотела ответить, но не смогла издать ни звука. Там был ребенок. Мой ребенок. Он существовал в этом мире. Он обрел человеческую форму, он появился. Из пустоты.

– Ну, будет вам, Сибата. Все хорошо. Многие матери плачут, впервые увидев своего малыша. Вот, возьмите салфетки.

– Спасибо, – сказала я, шумно сморкаясь и при этом не сводя глаз с экрана.

Медсестра принесла мне еще одну коробку салфеток. На ней нарисованы птицы на прогулке. Точнее, птенчики.

Врач пытался настроить монитор.

– Лицо плохо видно. Странно… Картинка довольно четкая, но лицо никак не разглядеть. Подождите, я попробую это исправить.

– Не нужно, спасибо. Я тоже еще не совсем готова.

– Уверены?

Постараюсь к следующему разу подготовиться, сделаю все возможное. С этими словами я встала с кушетки, вытерла полотенцем гель с живота и вышла из смотровой.

Дело не в том, что автобус покачивался на ходу, и землетрясения тоже не было. Просто внутри меня происходили незаметные изменения. Под дождем мир за окнами казался размытым, но я различала силуэты людей и вывески.

Я посмотрела на снимок. Фотография с УЗИ лежала у меня в блокноте. Когда я оплачивала прием в регистратуре, врач подбежал и отдал мне карточку. Бледный свет внутри моего живота. Маленькие ручки пытаются что-то схватить, а пухлые ножки спешат оставить где-нибудь следы.

Значит, вот какова цена? За создание человека, пусть и с помощью слов.

Мне больно. Невыносимо больно. Что-то давило на легкие и сердце, кости будто вот-вот раздробятся. Я наклонилась. Снова и снова гладила живот через платье.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил пожилой мужчина, сидевший рядом со мной.

Обливаясь холодным потом, я смогла лишь кивнуть в ответ.

Тридцать седьмая неделя

«Тридцать седьмая неделя беременности. Размер ребенка – связка шпината».

Я оторвалась от экрана смартфона и взглянула на холодильник. Вспомнила. Есть комацуна[32]. Шпинат я перестала покупать, потому что он дорогой. Я опустилась на диван. Меня уже мучил голод, но от одной мысли о готовке, о запахе жареного мяса, о паре от кипящего супа, от которого запотеет маленькое окно в кухне, у меня в желудке что-то переворачивалось.

Боли и тошнота так и не прошли полностью. Раньше ребенок иногда толкался, порой побаливала поясница, но после осмотра у врача на прошлой неделе толчки стали активнее, и характер боли изменился. Кажется, будто мои органы что-то сдавливает, я не могу дышать, а иногда и пошевелиться.

Он словно решил не считаться с моими желаниями. Когда я пытаюсь уснуть, он бьет меня ногой в живот, и стоит мне подумать, что пинков больше не будет, как он делает сальто. Порой он так давит на мочевой пузырь или шейку матки, что от острой боли я перестаю дышать. Когда я ежедневно смотрела фильмы, в одном из них видела сцену, где мафиози вспарывает человеку живот и вынимает органы. Теперь я знаю, что подобные ощущения можно пережить на самом деле. На завтра у меня назначен медицинский осмотр, но я не уверена, что смогу сесть в автобус и доехать до больницы. Внутри меня находится человек с собственной волей. Мое тело сейчас – терра инкогнита.

Я спросила Тихару, было ли у нее так же. Когда самочувствие хоть немного улучшалось, я шла в спортзал.

– Мне приходилось тяжелее всего, когда тошнило по утрам, но, похоже, некоторым труднее во второй половине беременности. Сиба, еще не забывай про депрессию. Она у многих наступает после родов. – Тихару достала телефон и показала мне сайт Министерства здравоохранения. – Вот, по этим адресам можно получить консультацию. Конечно, я тоже всегда тебе помогу, но бывают темы, на которые даже с подругой не поговоришь. Да и не захочешь.

Из-под ее как всегда идеальной стрижки боб-каре выглядывали каффы[33] на ушах.

Я застонала от мощного пинка по мочевому пузырю – сидеть я больше не могла, поэтому стала шагать по комнате. Стоило бы принять обезболивающее, но у меня с собой был только «Локсонин», который нельзя пить беременным женщинам на последнем триместре.

Она еще горит? Выйдя из дома, я увидела яркую красную звезду, низко висящую в небе. Дойдя до очередной лестничной площадки, я всякий раз проверяла, на месте ли звезда, и только потом начинала спускаться. Я пересекла парковку для велосипедов и вышла на дорогу позади здания. Часы на телефоне показывали половину одиннадцатого вечера.

Несколько часов назад я, как обычно, чувствуя усталость, легла в кровать, надеясь поспать хоть немного, но от внезапного пинка сонливость как рукой сняло, поэтому я надела сандалии и отправилась на прогулку. Я шла вдоль реки к склону, по которому гуляю ежедневно. На полпути появилась одышка.

Даже не верилось, что этот свистящий звук исходит из моего собственного горла, но я продолжала идти. Сквозь хлопковые штаны, которые ношу вместо пижамных, я чувствовала прохладный ночной воздух.