Дневник русской женщины

А между тем, с часу на час ненастье усиливается. Густой туман ложится на склоны гор, яростно бушует ветер, дождь переходит в ливень. Идти вперед уже труднее... Может быть, Е. А. пережидает, когда прекратится непогода, -- и, кутаясь в свой резиновый плащ, с альпийской палкой в руках, где-нибудь укрылась от дождя и холодного тумана в чаще старых сосен. Может быть, уже близки вершины -- желание исполнилось! -- но достигнуть их уже поздно: ненастье не утихает -- и внезапно погас сумрачный свет дня. -- Это вечер нисходит, и уже не вечер -- а непроглядная ранняя ночь! Тяжёлым мраком покрыта гора, кругом не видно ни зги, только гудит холодный ветер, сливаясь с шумом дождя. -- И бедный путник в плену!

Вот первое мгновение страха. Хладнокровие побороло бы его, заставив путника остаться на месте и ждать помощи -- быть обречённым, но не отдаваться во власть внезапных решений. А у Е. А. если и было самообладание, то лишь наполовину: ворвавшийся в её душу страх смутил её, уничтожил бывшее до этих минут спокойствие, -- и она уже ищет исхода... И насколько сильно было до этих пор желание достичь вершины -- настолько сильно теперь стремление достичь земли.

Назад! Назад! Во что бы то ни стало вернуться домой, вырваться из мрака, холода и непогоды -- скорее избавиться от ужаса, который одолевает!

Но как? Ведь уже исчезли все пути! Кругом тьма слепит глаза, и если ждать ещё рассвета -- то всё равно: все дороги уже перепутаны!

Но вдруг и на другой день она вновь будет скитаться по горам, уйдя в совершенно ином направлении от первоначального пути?!

Вот второе мгновение страха. Оно стократ сильнее первого и уже равносильно предчувствию гибели: ибо завтра голод лишит её сил! Отчаяние, отчаяние!

Единственный исход -- достичь земли теперь же. Всякое замедление -- только хуже...

Вероятно, как только утренний свет лишь слегка рассеял густые туманы, и в свете возникавшего дня побледнел непреодолимый ужас ночи -- Е. А. уже стала искать пути, чтобы вернуться. -- Стала искать своего спасения, ибо иначе: -- как ей казалось -- в горах её подстерегала смерть! И вот -- ручей...

Вспомним, что она не могла его не заметить, когда поднималась на гору, так как некоторое время шла невдалеке от него. Может быть, тогда же её внимание привлекли и водопады -- красивые и лёгкие, -- они и в непогоду видны с большой дороги, при самом подъёме вверх ... Во всяком случае, этот ручей она видела, он тут же впадал в Achensee, и он был так близок от Hotel'я, из которого она только что вышла...

Теперь же, когда Е. А. блуждала на вершине, потеряв все дороги, -- найти ручей -- значило найти самый верный путь возвращения! Ведь как бы прихотливо и капризно ни протекал Luisenbach по склонам и уступам гор -- всё равно, рано или поздно он приведёт к земле!

И если вспомнить ещё, что в дни тщетных поисков гору обыскивали со всех сторон, исходив вдоль и поперек все её дороги и спуски, -- то невольно приходится считать путь возвращения Е. А. почти недоступным не только для простого туриста, но даже и для горного проводника. Только крайняя необходимость могла заставить человека избрать его!

Так и случилось: Е. А. возвращалась домой самой верной, но и самой опасной дорогой -- по дикому склону горы, где проложил ручей свой путь.

И уже казалось, что все препятствия ей удалось преодолеть: с вершин она спустилась к земле так близко, что была всего лишь в трёхстах шагах от большой дороги! Ещё несколько последних усилий -- и путь благополучно кончен!

Но вот водопады. Тут гора почти отвесна. Страшная крутизна. И кроме того: самый доступ к водопадам с обеих сторон горы тоже "очень крут и затруднителен". Это значит, что идти вперёд можно только по самому руслу ручья. Его каменное ложе -- единственный путь.

И начинается переправа. Е. А. полураздетая идёт к водопадам. Часть своего платья она завернула в узел. Ей удалось достигнуть одного уступа. Она уже на нём -- а внизу, на расстоянии десяти метров, -- другой!

Что произошло здесь -- неизвестно. Всякие догадки были бы одинаково и верны, и ошибочны. Только всё предыдущее может подсказать нам: здесь произошёл роковой случай. Она или упала, или сорвалась вниз, при падении переломив оба голеностопных сочленения и проломив себе череп в области виска. Лишилась сознания (может быть, произошло сотрясение мозга) -- и умерла, схороненная на дне водоёма...

Если бы Е. А. искала здесь смерти -- зачем ей было необходимо раздеваться, зачем все эти приготовления? И ещё последняя догадка: неужели тогда не бросилась бы она вниз стремительно, с внезапностью страшного отчаяния, встречая смерть так, чтобы после падения уже не было ни одной минуты ненужных страданий?

5-го сентября в "милой" Нерехте, на родной земле схоронили погибшую.

Август 1911 г. А.Д.

Елизавета Дьяконова. Хронология.

1874

15 (27 н. ст.) августа