Дневник служанки

Бьюла отставила чашку и, вооружившись мощным биноклем, предназначенным для наблюдения за птицами, направила окуляры на соседний дом – чудовищное порождение современной архитектуры, состоявшее, казалось, из одних окон с добавлением капельки металла и бетона. Внутри не было никакого движения – хозяева, наверное, еще спят.

Приходящие и уходящие соседи, люди, прогуливавшие вдоль волнолома своих собак, и спортсмены, катавшиеся по заливу на своих парусных лодочках, были единственным развлечением Бьюлы, ее ежедневным реалити-шоу. В последнее время она даже стала записывать все их перемещения, чтобы доказать себе: все, что она помнит, имело место в действительности. Хортон постоянно твердил ей, что память ее подводит, утверждал, что она просто выдумывает многие вещи и события и что ее воображение, подпитываемое мрачными скандинавскими и британскими детективными шоу, переходит всякие границы. Действительно, «Вера» была ее любимым криминальным сериалом. «Шетланд» тоже неплох, но, быть может, ей просто нравится игра Джимми Переса. А есть еще «Валландер»… Она просто обожала несчастного душку Валландера!..

С трудом двигая скрюченными артритными пальцами, Бьюла попыталась навести бинокль на резкость. Бинокль был сравнительно новым, и она еще не полностью с ним освоилась. Ага, есть!.. Бьюла навела бинокль на хрупкую блондинку с двумя пучками, похожими на ушки, – она как раз вылезала из маленькой желтой машинки.

«Ну, привет, крошка!..» – подумала Бьюла, мысленно копируя манеру своей любимой Веры. С помощью нового бинокля она наблюдала за уборщицей опытным взглядом полицейского, не упуская ни одной детали.

Уборщица была в форменной рабочей одежде: в розовой, как жвачка, рубашке-поло, практичном синем комбинезоне на лямках и белых спортивных туфлях с оранжевой полосой с каждой стороны. Черная бархотка на шее. Светлые волосы зачесаны наверх, два чуть растрепавшихся пучка торчат по сторонам головы, действительно напоминая кошачьи уши.

Из багажника уборщица достала пылесос «Дайсон», потом посмотрела наверх, на окно Бьюлы, улыбнулась и помахала рукой.

Губы Бьюлы чуть дрогнули в улыбке. Подняв скрюченную, в старческих пятнах руку, она помахала в ответ так дружелюбно, как только смогла. В течение нескольких мгновений они смотрели друг на друга, потом уборщица коротко кивнула и продолжила доставать из багажника инструменты и средства для уборки, которые в несколько приемов перенесла в «Стеклянный дом».

– Доброе утро, Бьюла! – В комнату, чуть не приплясывая, ворвалась патронажная сестра с огромной сумкой лекарств и других медицинских принадлежностей. – Ну, как мы себя сегодня чувствуем? Как мы спали?.. – продолжала трещать медсестра, маяча где-то сзади, так что Бьюла не могла ее видеть.

– Я спала одна, – пробормотала Бьюла, стараясь развернуть кресло так, чтобы увидеть медсестру. Господи! Опять на ней этот кошмарный велосипедный костюм!

Сестра положила шлем и сумку на медицинскую кровать Бьюлы и принялась доставать приборы для контроля изношенного сердца пациентки и уровня кислорода в ее крови.

– Простите, что вы сказали? – переспросила сестра.

– Я сказала – я здесь одна. Никаких «мы»… И я уже давно сплю одна.

Медсестра хихикнула и зажала кончик пальца Бьюлы между губками пульсоксиметра. Сняв показания, она бросила взгляд на свой секундомер.

– Вы используете кислородный компрессор, когда спите?

– Нет.

– Напрасно. Он поможет вам повысить содержание кислорода в крови, а кислород – это энергия. Как ваши боли?

Остаток четверга прошел как обычно и был совершенно неотличим от долгой череды предыдущих дней. Прием лекарств по расписанию, визит сиделки, которая ее искупала, приготовила обед и заварила новый термос чая. Снова лекарства. Другая патронажная сестра и глубокая, без сновидений, дрема или, точнее, отключка, вызванная опиумсодержащими болеутоляющими. Третья сиделка, которая приготовила ужин. Новая порция мощных успокоительных на ночь. Они, впрочем, помогали плохо, поэтому Бьюла вынуждена была приподнять изголовье своей койки, чтобы легче дышалось.

Было уже довольно поздно, когда она все же сумела забыться тяжелым, наркотическим сном, но он продолжался недолго. Что-то словно толкнуло ее, и она резко открыла глаза. Ее ночная рубашка и простыни были мокрыми от пота. Снаружи шел дождь. Бьюла неподвижно лежала в темноте, прислушиваясь к стуку дождевых капель по подоконнику и вздохам и пыхтению кислородного компрессора в углу.

Что же ее разбудило?

Крик.

Бьюла была уверена, что слышала ужасный крик.

Женский крик. Именно он ее разбудил.

Ее старое сердце учащенно забилось. Бьюла знала, что не ошиблась. Крупные красные цифры на ее электронных часах с радио показывали 23:21.