Дневник советского детектива

Первый секретарь горкома КПСС был непросто весомой фигурой для их небольшого города. Он фактически венчал номенклатурную пирамиду власти, и все события, связанные с фамилией Белых, автоматически приобретали резонансный характер. Несмотря на это обстоятельство, Алексей особо не проникся, сильного пиетета не испытал и начал просто выполнять свою работу.

Порой в подобных случаях у него рождались ассоциации с медицинской практикой: вот сейчас к нему в кабинет зайдет очередной пациент, он выслушает, что того беспокоит, определит диагноз и предложит больному план лечения и профилактики на будущее.

Вскоре раздался стук в дверь и в кабинет вошли парень с девушкой, обоим на вид чуть больше двадцати лет. Из взволнованного и местами сбивчивого повествования племянницы Белых, откорректированного уточняющими вопросами оперативника, постепенно стала вырисоваться картина «заболевания».

Марина и Павел, так звали посетителей, находились в отношениях и, более того, собирались пожениться. Какое-то время назад Марина в одном из районов города встретила темноволосую женщину. Они разговорились о том, как готовиться к свадьбе и строить успешную семейную жизнь. При первой встрече женщина поведала девушке о нескольких надежных и проверенных временем старинных обычаях и ритуалах. И в качестве гарантии удачного исполнения желаний обозначила «сущую мелочь» – золотые украшения, которые были на Марине, должны быть переданы ей во временное пользование до момента, когда молодые обручатся. Так сережки и кольцо благополучно перекочевали в карманы темноволосой женщины. Сразу же после этого она назначила Марине еще одну встречу с тем условием, чтобы при ней опять было бы какое-то золото. Таким образом ясновидящая выстроила многоступенчатую конструкцию, завершением которой должна была быть пышная свадьба. Вся эта комбинация называлась «погадать на жениха».

Беседуя с молодыми людьми, Беляев припомнил, что на протяжении нескольких месяцев в сводках происшествий и ориентировках появлялись описания цыганок, гадающих на ржавую иглу. Цыганка разламывала яйцо и находила в нем ржавую иглу, сообщая, что ее подопечную ждало несчастье, а чтобы отвести беду, гадалке нужно было дать либо золото, либо деньги. Была серия подобных случаев, по которым установлены потерпевшие, но мошенниц установить не смогли, а преступления так и оставались нераскрытыми. Хозяйка «волшебной» иглы продолжала «гулять» в городской черте. Вспышки таких эпизодов с завидной регулярностью случались в разных районах города, оставляя на его теле неприятные оспины воспоминаний о бессилии сыщиков. Число таких случаев росло в арифметической прогрессии, статистика рушилась, и краевое УВД, в свою очередь, «долбило» местных уже в геометрической прогрессии.

– И сколько у вас было подобных встреч? – спросил Беляев у потерпевшей.

– Прошло три встречи, сегодня мне назначена четвертая, и, посоветовавшись с семьей, я решила обратиться к вам, – отвечала Марина.

В ходе дальнейшего опроса Беляев выяснил, что за три предыдущие встречи Марина передала мошеннице две пары золотых сережек, кольцо с александритом, перстень с турмалином и золотую цепочку с кулоном в виде тельца.

– Что вы должны передать на сегодняшней встрече? – продолжал опрос Беляев.

– Золотых украшений у меня больше нет, поэтому сегодня я приготовила тридцать пять рублей, – сказала Марина и показала семь синих пятирублевых купюр.

– Как же так?! Вы на протяжении полутора месяцев встречаетесь с незнакомой женщиной, добровольно передаете ей в руки ценности и делаете это втайне от всех. Как это стало возможным? Что вами двигало? – недоумевал Беляев.

Марина оправдывалась. Мол, в момент передачи ценностей находилась в состоянии, близком к гипнотическому, ею двигал страх, что долгожданная свадьба, о которой девушка так мечтала, сорвется. Гадалка давала ей именно такую установку. Сегодняшняя встреча должна была состояться в городском детском парке около одиннадцати часов.

В ходе опроса у Алексея постепенно рождался, без чьих-либо ценных указаний и наработок, план, детали которого были совсем не характерны для провинциального ГОВД. И никто, кроме подошедшего помощника, младшего инспектора Андрея Авраменко, не был в курсе задуманного Беляевым.

Между тем дежурные мирно сидели за пластиковой перегородкой «на телефонах», а в отдел подтягивались немногочисленные коллеги. Из руководства на работе был только начальник ОУР Полесов.

Несколько раз Алексей уточнял у потерпевшей, не с цыганкой ли она общалась все эти три раза, на что получал уверенный отрицательный ответ:

– Нет, не цыганка, обыкновенная русская темноволосая женщина.

Это обстоятельство несколько сбивало оперативника с толку. По всем признакам почерк походил на цыганский. В то же время это и успокаивало. Дело в том, что за полтора года работы в розыске личность Беляева стала хорошо известна среди черноглазой диаспоры и его появление в районе проведения операции могло нарушить все надежды на благополучный результат.

– Андрей, давай понятых, – сказал он помощнику.