Дневники. Я могу объяснить многое

У сербов принято собирать дочерям приданое, начиная с их рождения. Гости приходят поздравлять родителей с рождением дочери, и каждый дарит что-то новорожденной «на счастье». В то время, когда я вел беспутную жизнь игрока, я опустился до того, что украл жемчужные серьги и брошь из приданого моей дорогой сестры Марицы и проиграл их в карты. «Украл», возможно, чересчур сильно сказано, поскольку в тот момент, когда я брал серьги из шкатулки, я был уверен в том, что вечером верну их обратно в целости и сохранности. То была обычная (и глупая) уверенность игрока, которому давно не везло. Тебе не везет день, другой, неделю, и ты говоришь себе: «Это не может длиться бесконечно, уж сегодня-то мне точно повезет!» Ты играешь на последнее и проигрываешь, потому что деньги идут к деньгам и в игре везет только тем, кто играет ради развлечения, тем, для кого проигрыш не представляет проблемы. Уверен, что если бы кто-то из Морганов играл бы в рулетку или карты, то ему бы неизменно сопутствовала удача. Удача у богача понятие не случайное, а закономерное. Играй, удваивая ставку при каждом проигрыше, и рано или поздно ты останешься в выигрыше. Все дело в том, чтобы тебе хватило денег на постоянное удвоение ставок. Но я играл на последнее, и мне не везло. Если бы сейчас я смог бы вернуться в прошлое и встретиться с самим собой, молодым и глупым, то надавал бы ему (то есть себе) оплеух и каждую сопровождал бы словом «Опомнись!». Но это только мечты, а реальность такова, что я украл самые дорогие из украшений моей покойной сестры и проиграл их. Да, это были самые дорогие украшения у дочери небогатого священника, и родной брат оставил ее без них! Хуже всего, что я не чувствовал тогда всей низости своего поступка. Я оправдывался тем, что надеялся на удачу, а она, негодница, отвернулась от меня. Позже я раскаялся и несколько раз просил у сестры прощения. Она сразу же сказала, что не держит на меня зла, но я все повторял: «Прости меня, прости». И всякий раз, когда сестра благодарила меня за посланные ей деньги, я отвечал, что это я должен быть ей благодарен за то, что она дает мне возможность искупить мою вину перед ней. Дело не в том, сколько стоили серьги с брошью, а в том, что я злоупотребил доверием моих родных. Мать и сестра простили меня, все свидетели моего прегрешения умерли, но стыд гложет меня и по сей день.

Журналистке явно не понравился мой рассказ. Она хотела услышать что-то другое. Ушла она недовольная, по лицу ее можно было догадаться, что никакой статьи обо мне она не напишет[193]

. Я ее понимаю. Ей хотелось, чтобы я наговорил какой-нибудь чуши, которая «была бы интересна нашим читателям». Но разве чушь может быть интересной? Впрочем, может. Иногда я удивляюсь так называемым «сенсационным» новостям. Чушь! Глупость! Но люди пережевывают их по многу дней, и чем глупее новость, тем дольше ее обсуждают. Я прожил 86 лет, но часто я чувствую себя гостем с другой планеты. Совершенно не понимаю людей. Не понимаю, как так можно жить.

Сейчас мне уже стыдно за свою откровенность. Не в том смысле, что я хотел бы скрыть свой проступок, а в том, что я напрасно надеялся быть понятым. Глупое чувство – открываешь людям душу и натыкаешься на непонимание. Впрочем, чего еще можно ожидать сербу в Соединенных Штатах? Всю свою жизнь здесь я только и делаю, что натыкаюсь на непонимание. Трудно жить в мире, где слова «честь» и «достоинство» заменены словом «доллар». Я прожил в Соединенных Штатах большую часть жизни, но так и не смог стать своим в этой стране. Я не отрицаю и не принижаю ее величия, я всего лишь констатирую, что эта совсем не та страна, в которой мне хотелось бы жить. Поздно что-то менять в жизни, которая подходит к концу, но я всего лишь констатирую факт и вспоминаю недобрым словом Бэтчелора, вынудившего меня предпочесть России Соединенные Штаты. В своей жизни я совершил две непоправимые ошибки – избрал одиночество и приехал в Соединенные Штаты. Изменить ничего нельзя, но признать ошибки никогда не поздно.

Вскоре мне исполнится 86 лет. Мой образ жизни, вызывавший так много насмешек, дает свои плоды – я пережил большинство своих современников. Человеческое тело (без души) есть ни что иное, как механизм, который требует к себе бережного отношения и благодарит за него долгой службой. Вегетарианство (но с допущением молока, которое я считаю самым полезным продуктом), отказ от чая, кофе и табака, умеренность в еде, ежедневные прогулки на свежем воздухе – вот мой «секрет», который позволил мне одолеть время. Когда я говорю «одолеть время», то нисколько не иронизирую. Я не из рода долгожителей. Отец мой дожил до 60 лет, мать – до 70, сестра Марица до 80, а я пережил их всех только благодаря правильному отношению к своему организму. Грустно оставаться одному, пережив всех своих близких.

23 июля 1942 года