Дневники мазохистки. Второй дневник

Попробую подробнее описать один из вариантов, который ему очень нравился. Я приходила в означенный час. Он встречал меня в прихожей в домашней одежде. Я должна была сразу встать на колени, достать его член и поласкать руками и языком. Потом, он в комнате включал музыку и я медленно раздевалась и проходила в комнату уже голая. Он садился в кресло и приказывал мне принести алкоголь. Я доставала с бара бутылки, ставила фужеры на маленький столик, иногда фрукты и шоколад. Я вставала рядом со столиком на колени и брала фужер. Мы выпивали и он доставал одну из своих электрических коробочек, я на коленях подползала к нему и он вешал три крокодильчика (зажима) на оба соска и на язык. Потом он включал приборчик, от которого меня дергало, что-то там смотрел и говорил мне: – Прибор показывает, что ты распутная шлюшка. Хочешь всех встречных мужиков на улице. Хочешь секса круглосуточно, хочешь чтобы тебя отодрали трое или четверо! (Он наверняка врал, но почти не ошибался, что удивительно. Я на самом деле была озабочена и мечтала о нашей уральской компании и о безумном сексе с ними). «Надо тебя наказать.» – Я должна была сказать, что он угадал и просить меня наказать. Если он не соглашался меня наказывать, я должна была снова достать его член, ласкать его и упрашивать пытать меня. Когда он соглашался, то приказывал выпить еще фужер и вел на кухню. Там я ложилась на кухонный столик и он тщательно и крепко привязывал меня к нему. Я должна была лежать на спине, голова свешивалась с края стола. Ноги раздвинуты и привязаны к ножкам, руки тоже в разные стороны. Потом он приносил баночку с водкой в которой плавали иголки и спицы. Как правило, он протыкал соски, ягодицы с боков (я лежала на спине), втыкал в бедра изнутри, протыкал половые губки и иногда клитор. Все это он делал не торопясь. Периодически вливая алкоголь мне в рот. Потом он соединял каким-то непонятным мне образом все эти проводки и клал мне на живот железную коробочку с регуляторами и кнопочками. После этого он раздевался сам и начинал медленно трахать меня рот. Брал коробочку в руки и что-то включал. От этого я начинала дрожжать и дергаться. Если я взвизгивала, он поглубже совал член. Он менял режимы и от этого я дергалась и вздрагивала по-разному. Ему все это очень нравилось и он хихикал как всегда. Ощущения часто были очень разными. Иногда я прямо улетала и была близка к оргазму. Иногда было похоже на щекотку, иногда на неприятный озноб или щипки. Я сосала его член и очень боялась прикусить. Но иногда это случалось. Тогда он вставлял мне расширитель для рта, причем так сильно раздвигал челюсти, что начинали болеть щеки и скулы и по лицу обильно текла слюна. Он периодически останавливался, но не выключал аппаратик. Он сидел и пил спиртное, а я дергалась на столе, как выловленная и умирающая рыбка. Сама пытка длилась довольно долго, он постепенно усиливал ток вместе со своим возбуждением, когда я тряслась уже как в припадке и закатывала глаза он смачно и много кончал мне в горло. В таком состоянии я не могла глотать сперму и она сползала белесыми каплями на пол. За это он прокалывал мне язык и привязывал его в натяг к соскам. После своего оргазма, он выключал аппаратик и давал мне отдых. От самого сильного тока я иногда писалась, что тоже ему очень нравилось.

После отдыха он обычно все повторял. Иногда загонял новые иглы. Иногда менял аппаратик-коробочку. Только после второго его оргазма он меня развязывал, но я должна была ликвидировать последствия наших игр, прибираясь со всеми воткнутыми в меня иголками.

Однажды он увидел небольшие синячки на моей заднице и на бедрах, оставшиеся от падения на тренировке. Спросил – что это. Я объяснила. Он не поверил, взревновал. Сказал, что я конченная мазохистка, и у меня есть другой мужчина. После этого он стал меньше со мной разговаривать и стал жестче пытать.

До встречи с Борей, я никогда не пила столько алкоголя. Наши встречи «под мухой» для меня были как в розовом приятном тумане. Без такого «допинга» я воспринимала бы пытки более болезненно. Но тогда, это было что-то улетное и очень приятное, как праздник. Иногда я даже пропускала школу, особенно первые уроки.