Дневники прогулок Бимы

И правда, я сразу нашла нужное, показала фото. Ну что сказать- это потом ты любишь, а на первый взгляд просто милый щенок и все. Саша тут же предлагает поехать и посмотреть вот прямо сейчас, но уже вечер, место не близкое и мы все переводим в шутку. Впрочем, если бы мы согласились то за ним бы дело не встало, отвёз. Возвращаемся домой, настроения нет, мы с мамой ещё раз все обсудили… ну не можем мы завести собаку, не надо нам уже. Голова почти прошла и можно бы хорошо выспаться, отдохнуть, но сна нет. Я то проваливаюсь в дремоту, то просыпаюсь как от толчка — перед глазами черный щенок. Так и заболеть не долго. Счастье было так близко, но нет, мы не заведем собаку… Я ненавижу его хозяев, ведь если не сегодня, то завтра его обязательно заберут и в чужом доме запахнет псинкой, он лизнет в нос чужого человека. Может быть вы сейчас подумаете, что слишком много терзаний… ну подумаешь завести собаку, но для нас с мамой это и правда не так легко. Ты не просто заводишь собаку, ты берешь ответственность за живое существо на долгое время, пятнадцать, двадцать лет. Ты можешь с этой собакой не поладить, она может тебя даже не полюбить или ты ее, но она не вещь — ее не выбросить. Нет, есть люди которые отпускают не нужных животных на улицу, для нас это странно и невозможно в принципе. В общем — это и правда очень ответственное решение и мы по сути решаем не за двоих, а за троих и решили, что так будет лучше и для собаки. А что они думают я знаю, расскажу историю про своего прошлого того Биму, первого.

Бим и муха.

История про того Бима прежнего, первого и единственного в своем роде пятнистого, черно-белого. Он, кстати, походил внешне на тоев: стоячие ушки, длинные лапки, шерсть короткая и жесткая, но почти без подшёрстка только вот весил он пятнадцать килограмм в свои лучшие годы в то время как самые тяжёлые русские той-терьеры весят от пяти до семи килограмм. Знаете, он был очень умный, я бы сказала думающий пёс и бесконечно доверял мне. Один случай запомнился навсегда: лежит он значит на диване, лапки передние вытянуты перед собой, а по дивану ползает муха, прямо рядом с его правой лапой очень близко сантиметра два, три. Я стою рядом замахнувшись мухобойкой, но бить не могу, попаду по лапе Бимы. Он абсолютно спокоен, то есть перед ним стоит человек замахнувшись палкой, но ему даже в голову не приходит, что ударить могут его, неет. Он смотрит на муху, переводит взгляд на мухобойку, опять на муху и опять вверх. А дальше, ну вот скажите, что он не просчитал действия: если бы он встал- муха бы улетела, попытался поймать сам- улетела. Он же аккуратно, плавно подгибает правую переднюю лапку, все… могу бить. Я не сплоховала, удар и муха повержена. Он и глазом не моргнул. Встал и выжидательно смотрит на меня, я отдаю ему муху. Нет, он их не ел, иначе как раз не отдала бы. Он в них валялся… Ну нравился ему запах мух. Для меня они впрочем ничем не пахли. Да и он обычно выплевывал муху, а потом плюхался на спину и принимался кататься по полу в метре от нее очень довольный, что сейчас будет так же хорошо пахнуть. Потом вставал и отряхнувшись, шел обратно на диван, муха же благополучно оставалась лежать в стороне. Вот такая история. Но больше у нас не будет собаки НИКОГДА.

22 августа.

Назад в прошлое.

Ровно год назад.

Утро, голова все ещё болит, нет, если бы вот я спала, а не маялась, она бы прошла. Но мне уже нет никакого дела до боли. Снова лезу в телефон, смотрю на щенка, говорим с мамой, она, кстати, хочет собаку не меньше меня, это ещё один аргумент: если бы только я хотела то ладно, перетерпела бы и все. Смотрим друг на друга и уступаем: я ей, а она мне, мол ради тебя давай возьмём. Но так сказать можем мы обе. Я говорю:

— Ну давай я напишу продавцу, может щенка уже и забрали. Спросим какие родители и вообще.

Пишу продавцу где-то в двенадцать дня, час ожидания, телефон в руке, он молчит. Но всё… бастион сломлен и почти пал. Трясущимися руками пишу племяннице (она на работе), чтобы написала продавцу спросила про щенка: "Вот прямо сейчас пиши, закройся в туалете и пиши. Скажи, что плохо тебе. Пиши, вопрос не жизни и смерти, а будет или нет у нас собака".

Она пишет продавцу, кстати ей ответили спустя три дня. Сказали мальчика забрали, но есть ещё две девочки. Племянница хмыкнула и написала, что уже не надо, взяли щенка.

Пять вечера, звонит Саша, мы опять уже смирились, что собаки у нас не будет, даже успокоились. Я говорю, писала, он мне не ответил не судьба и вообще не надо нам собаку. Саша написал сам, продавец ответил через пять минут, да щенка не забрали, характер игривый очень. Чтож тут он не соврал ОЧЕНЬ игривый. Шесть вечера, поздно уже куда-то там ехать, да ещё так далеко. Саша звонит, говорит всё, они готовы ехать за щенком, машину заправили. Я даю добро…. Десять минут метаюсь по комнате и мы с мамой решаем… Я звоню Саше, почти кричу на него:

— НЕТ, НЕТ НЕ НАДО НЕ ЕЗДИТЕ. Не надо нам собаки.

Он тяжело вздыхает:

— Вы опять, все же готово! Ну же решайте, а то потом будет меня укорять.