Дневники св. Николая Японского. Том II

О. Феодор Мидзуно, вернувшись из путешествия по своему приходу, приходил рассказать. Плохие известия: везде проповедь в застое; слушателей почти нигде нет. Рано еще, по–видимому, проповедать в Хокуроку–до; к тому же и катихизаторы у нас плохи, Исида Фома в Каназава ничего не делает, да и не может делать, кажется; плохой вышел из него слуга для Церкви, хоть почти первым он кончил Семинарию. Акила Ивата в Таката прокис; его нужно поскорей вывести оттуда; Ямааки из Каназава переведен на его место, а Акилу — к строгому о. Матфею всего лучше. В Каруйзава есть слушатели — железнодорожники: Сунгамура назначены дорожные, чтобы он еженедельно посещал Каруйзава.

В «Japan Daily Mail» сегодня заявляется, что бишоп Bickersheth с женой уезжают в Англию: «Вызывается бишоп неожиданно для консультации с церковными английскими властями по предмету предположенного расширения аглицкого епископата в Японии». Два уже бишопа у них здесь, если не считать третьего американского — того же поля ягоды; миссионеров и миссионерок — до Москвы не перевешаешь. И все еще мало! Еще — бишопов, еще логомахов! Сеть, как видно, тщатся накинуть на всю Японию. Очень боятся, чтобы Япония не стала православною; будет–де не с руки протестантской Англии; в этом для них и вся сила; иначе для чего бы умножать бишопов! Миссионерское дело у них довольно плохое, — и одному бишопу делать нечего. Но пусть сколько угодно накидывают сетей — гнилые они, не удержать японцев, хотя бы временно и захватили их! Бог приведет все ко благу Святой Своей Православной Церкви.

Был Поляновский из Посольства. Славный он молодой человек, хорошо поставленный на путь своим отцом и всем своим воспитанием. Борется он с разными искушениями: даст Бог, поборет их. Побольше бы в России таких родителей, как о. его, военный астроном, служащий и Иркутске, вполне православный человек, соблюдающий Уставы Церкви, воспитывающий детей своих в страхе Божием. Побольше бы таких, тогда меньше было бы брожения и гибели молодежи в России.

Болезнь горла до того надоела, что сегодня позвал, наконец, врача Оказаки, школьного нашего. Простая простуда, осложненная небольшой астмой; придется еще повозиться.

12/24 октября 1895. Четверг.

О. Тит Комацу извещает о нескольких крещениях по своему приходу, еще старается оправдать отлучку Саввы Эндо с места службы; оправдывает себя и Савва в письме; пишут за него и двое христиан из Сукагава. Завтра пошлем Савве содержание за одиннадцатый месяц со строгим замечанием, чтобы без спроса не отлучался с места службы, а также чтобы вел себя, как прилично проповеднику. Самому о. Титу сегодня написано, чтобы он немедленно привел свой церковный дом в Уцуномия в приличный вид: велел Якову Нагасава вывести своих лошадей, убрал курятник с лицевой стороны, очистил внутри, или же чтобы нашел другой дом для церковного употребления.

13/25 октября 1895. Пятница.

Павел Хосои, из Фукуока и Ицинохе, жалуется, что ему приходится расходоваться из своего бедного катихизаторского жалованья даже на свечи и масло при молитвенных собраниях; христиане ничего не хотят жертвовать. Бессовестность христиан иногда просто поразительна. Так же, в Фукуока, есть бывший большой богач, да и теперь не бедный, Моисей Симотомае; года полтора он жил здесь в Миссии, чтобы научиться вере, без всякой платы; значит, немало обязан Миссии. Состоятелен он так, что я во время путешествия по всем Церквам Японии нигде не спал на более роскошных спальных принадлежностях, как у него, Моисея. Приемышем он имеет катихизатора, которого, однако, вполне содержит Церковь, не он. И при всем том гроша жаль на расход по Церкви! Написал я о. Борису, чтобы он убедил христиан не возлагать на катихизатора бремя, которое он не должен, да и не может нести при своей скудности.

В «The Christian Word», аглицкой религиозной газете, получаемой мною, прочел сегодня между другими нелепостями образчик, как лгут на русских везде, где только можно. Колокола в Абиссинию пожертвованы Москвой. От начала до конца это дело, по русским газетам, было ясно как день. Но «Word» извещает, что Негус дал деньги Леонтьеву на приобретение комплекта колоколов; Леонтьев же, прикарманив эти деньги, внушил московцам даром справить комплект колоколов. Князь, начальник Абиссинской Миссии, узнав эту проделку, призвал Леонтьева, чуть не разрубил выхваченной саблей и прогнал от себя; отчего Леонтьев ныне и не отправился в Абиссинию. Архимандрит Ефрем был в стачке с ним и тоже не мог отправиться; впрочем, он не мог бы отправиться и потому, что за пьянство заключен ныне в монастырь. — Не будучи в России и не зная близко обстоятельств, можно поручиться, что все это — чистейшая ложь. А между тем почтенная религиозная газета пишет да еще ссылается, что заимствует из кельнской газеты — от достовернейшего (usually well informed) тамошнего корреспондента. Кто не примет за правду? И имена Леонтьева и архимандрита Ефрема замараны, а дело их унижено!

14/26 октября 1895. Суббота.