Дни Крови и Звездного Света

Они шли по усыпанной щебнем дорожке, Мик поддерживал Сусанну под локоть, и им предстояло взобраться по разрушенной стене. Сусанна огляделась. Издали крепость казалась царственным причудливым замком из песка, но внутри все было в запустении. Не говоря уже об опасностях: ей пришлось перешагивать через доски с торчащими из них огромными ржавыми гвоздями и огибать то тут, то там ямы, чтобы не провалиться. И здесь воняло, мочой, а то и чем похуже. Что это за запах такой? Почему Кару живет в этом месте? А эти существа там... не сильно-то они отличались от ее рисунков в альбомах, но в то же время они и не выглядели как те. Эти здоровее и причудливее, чем Сусанна могла бы себе вообразить.

Что касается белого парня, он выглядел почти человеком, он был нереально сексуальным — эти божественные глаза, плечи, со всем этим ему прямая дорога на обложку любовного романа — но в нем также было что-то ледяное, от чего у нее мурашки бежали по спине, несмотря на то, что в этой адской пустыне можно было сгореть заживо.

— Это был Тьяго, — сказала Кару. — Он... всем заправляет.

Сусанне было достаточно того, что в воздухе так и витало, будто это он здесь всем владеет.

— Собственно говоря, чем же он заправляет? — спросила она.

Неожиданно ей кое-что вспомнилось, и она остановилась.

— Подожди. А где Бримстоун?

Кару тоже остановилась, и ее несчастное выражение лица было ответом на все вопросы Сусанны.

— Ох, нет, — сказала она. — Нет... Покойник?

Кару кивнула.

Покойник. Не предполагалось, что это слово может стать частью данного приключения. В ужасе Сусанна спросила:

— А... Исса? Язри?

И вновь выражение лица Кару было ей ответом.

— О, Кару, мне так жаль, — сказала Сусанна, и когда она теперь взглянула на Кару, по-настоящему взглянула, уже отбросив чувство облегчения, которое ее охватило при их встрече в пустыне, она увидела ее. Ее Кару совсем исхудала, черты лица заострились, губы высохли, волосы заплетены в неряшливую косу, ее рубаха (нечто в марокканском стиле свободного покроя из хлопка) была измята, будто она дневала и ночевала в ней же, а под глазами пролегли синяки от недосыпа. И не только от недосыпа, она выглядела... истощенной.

Сусанна вновь вздрогнула. Куда она попала и во что втянула Мика? Неужели она настолько увлеклась разгадыванием тайны и брошенным вызовом? Конечно же, она должна была понять, что с Кару что-то происходит. Ее зашифрованные электронные послания ясно давали это понять, но у нее даже мысли не мелькнуло, что в них может быть намек на такое слово, как «смерть» и на этот смрад в воздухе (теперь она нисколько не сомневалась, что это гниль).

Девушка сглотнула. Ее и без того мучила сильная головная боль, да и ноги убийственно ныли, и ей очень, очень хотелось принять душ, и у нее было предчувствие, что о мороженом не может быть и речи, от чего стало совсем уж печально, но был еще кое-кто, о ком она пока не спросила. Сусанна засомневалась, боясь прочесть по лицу своей подруги еще один мрачный ответ.

— А что с Акивой?

По лицу Кару Сусанна увидела, что с ним все в порядке, но прочла она не только это, вопреки ожидаемому. Мрачность преобразилась в жесткость. Челюсти Кару сжались, а глаза сузились.

— А что с ним? — резко спросила она.

Сусанна моргнула. Что?

— Гмм. Он хоть... жив?

— Это последнее, что я слышала о нем, — ответила Кару и отвернулась. — Идем.

Сусанна с Миком посмотрели друг на друга широко распахнутыми глазами и зашагали вслед на ней. Всей своей напряженностью в теле, Кару как бы говорила, что намерена хранить молчание, но Сусанна предпочла не обращать на это внимания. Честно говоря, плевать она на это хотела. Она проделала весь этот путь; она решила загадку, которая даже ею не была; она нашла Кару посреди пустыни Сахара — ну ладно-ладно, они были не совсем в пустыне Сахара, но очень близко, и если ей когда-нибудь придется пересказывать историю своего приключения, то она совершенно точно скажет, что они шли пешком через всю пустыню Сахару в зебро-полосатых кроссовках. Подумаешь, кто знает-то, как оно было на самом деле! И она была абсолютно уверена, что не заслуживала того, чтобы от нее отмахивались.

— Что случилось? — спросила она подруге в спину.

Кару глянула через плечо.

— Сьюзи, оставь это. Я расскажу тебе все, что угодно, но я не хочу говорить о нем.

То с какой горечью она это произнесла, заставило Сусанну потянуться к руке Кару:

— Кару.

Когда подруга вздрогнула от ее прикосновения, Сусанна отдернула руку.

— Что такое? — спросила Сусанна. — Тебе больно?

Кару остановилась. Она опустила рюкзаки, которые тащила и прижала руки к себе, выглядя такой потерянной. Такой красивой и такой потерянной. Разве это было справедливо, что она была такой красавицей, не прикладывая при этом никаких видимых усилий?

— Я в порядке, — ответила она, попытавшись улыбнуться. — Вы — Лоуренсы Аравийские — вот о ком я волнуюсь. Не могли бы вы вдвоем просто угомониться и дать мне возможность отвести вас внутрь?

Кару взглянула на Мика в поисках поддержки, и, конечно же, он согласился с ней.

— Сьюзи, ну же, мы можем позже во всем разобраться.

Сусанна вздохнула.