До мазохизма... (СИ)

— Нет, только временно поживём. Буду строить свой дом.

— Земли деда пустуют — забирай себе. Там остались какие-то постройки, но для жилья вряд ли пригодны… Надо смотреть: что снести, что оставить, возможно имеющийся фундамент подойдёт для строительства, — он выдержал паузу и продолжил: — Я не прогоняю вас, но… пойми…

— Спасибо, я понимаю, — и рассчитывал именно на такое решение.

Когда-то отец покинул родной дом ради моей матери, хотя у нас принято жить одной большой семьёй. И пусть родители не против Маши, в сложившихся обстоятельствах, жить отдельно — лучший выход. Даже можно сказать: наши судьбы чем-то похожи.

И всё, чего хочу — наслаждаться тихим семейным счастьем.

22.1

Маша

Зулейха вытащила из меня пальцы, сняв одноразовую стерильную перчатку и бросив ту в рядом стоящее ведро:

— Одевайся… — сказала на русском языке, но с сильным, режущим слух, акцентом. На её лице опять отразилось недовольство, словно противно или чем-то крайне возмущена. Интересно, чем? Что я сделала не так? А ведь она даже ничего не спрашивала, не уточняла и вообще — не разговаривала со мной. Только и цокала языком да боль причиняла, когда ощупывала мой живот…

Женщина хмуро взглянула на меня и, вновь покачав головой, вышла, оставляя в неизвестности, не давая элементарных ответов. И, несмотря на то, что по-русски изъясняться ей сложно, уж пару слов для успокоения можно связать…

«Ничего не понимаю…».

Быстро надев трусики и поправив одежду, покинула маленькую комнатку, что-то вроде «смотровой» — как для себя определила назначение помещения, явно нежилого. Там есть кушетка, шкафчики с прозрачными стёклами, в которых стояли разные лекарства, баночки, а также лежали бинты, шприцы и медицинские инструменты (больше всего напугали щипцы для родовспоможения).

«Она же не врач! Неужели кто-то соглашается на такие экстремальные роды?» — я точно не из их числа, даже если будет стерильно чисто, скажу больше: боюсь домашних родов, а с моим анамнезом — никогда рисковать не стану. Только больница и только высококвалифицированный персонал. Сейчас согласилась на осмотр по одной причине — никакого вреда в этом не видела.

Амина и Зулейха разговаривали на чеченском языке. Нетрудно догадаться о ком идёт речь… А вот какой смысл кроется за фразами? — могу лишь фантазировать, но интонация голоса, с тревожными нотками, мне совсем не понравилась.

Свекровь посмотрела в мою сторону, показав жестом присесть и подождать, пока они закончат. Выглядит она озадаченной и… как будто… расстроенной? Или так кажется? Снова накручиваю себя? Придумываю то, чего нет?

«Да что со мной?!» — я бы могла долго терзаться вопросами, но в этот момент женщины замолчали, а свекровь подошла ко мне.

— Пошли, дочка, — ухватила мой локоть и потянула за собой. — Обсудим всё дома… Руслан тоже должен знать. С этим тянуть нельзя, надо обращаться к доктору…

«С этим? С чем?» — я не просто напряглась, а испугалась.

Уже на улице, остановила Амину, не в состоянии ждать. Меня разрывает от нетерпения, желая услышать немедленно, что же такого особенного поведала Зулейха и нужно ли придавать значение этим словам. А ещё морально подготовиться не мешает.

— Нана… — впервые называю её мамой. — Что вам сказали? — чувствую, вот-вот расплачусь. Я так хочу ребёнка, а после посещения местной бабки-повитухи (пусть даже такой продвинутой в плане опыта и знаний), моя надежда ускользает, тает, становится призрачной…

И почему в плохое всегда верить проще?

Она тяжело вздохнула и тут же озвучила:

— Ты не сможешь родить…

«Ну, это не новость…» — но смотря, что подразумевается. Родить естественным путём или родить вообще, с точки зрения возможностей иметь детей?

— У тебя таз узкий, рожать самой категорически не рекомендуется, — продолжает. — Требуется обследование, чтобы точно знать, как дела обстоят. Только в больнице дадут полную картину. Надо ехать в город.

Молча, смотрю. Никакого удивления не испытываю.

«Да, всё знаю, врачи говорили про патологию, заключение уже делали, в таких случаях просто оперируют…» — Зулейха тоже успела измерить размеры таза с помощью специального прибора. Теперь ясно, почему вздыхала да языком цокала: осматривая меня, увидела потенциальные сложности.

И всё равно до конца не понимаю, к чему свекровь клонит. Зачем так торопиться?

— Ещё она советовала… — Амина потупила взгляд. — Неудобно говорить об этом… но… В общем — интим лучше исключить, во избежание проблем при вынашивании.

— Исключить… — повторила за ней, растерявшись.

— Зулейха старой закалки и правил. Считает, что мужу и жене нельзя вступать в половую связь после зачатия. Я бы не делала поспешных выводов насчёт этого.

— Нана… — пазл в голове постепенно начал складываться… — Это значит..?

— Ты в положении, милая, — она прикоснулась к моему лицу, улыбаясь мягко. — Матка немного увеличена, что свидетельствует о наличии беременности.

— О, боже… неужели это правда… — я прикрыла глаза, ощутив лёгкое головокружение — разумеется, от счастья. Прижала руку к животу, представив в мелочах и подробностях лицо нашего сына — он обязательно будет похож на Руслана.